Эти действия вызвали глухой ропот недовольства среди адмиралов и командиров броненосцев, для которых сберегательная стратегия наместника, была гораздо ближе, чем активные действия Макарова. Они очень надеялись, что вице-адмирал будет приструнён наместником, прибывшим к этому моменту из Мукдена. Тем более Алексеев благоволил к Чернышеву, с его подачи и ставший командиром «Севастополя».
Однако их ожидания не оправдались. Наместник действительно пытался оспорить приказ Макарова по снятию Чернышева и назначения Эссена на его место, но адмирал тут же попросил об отставке и Алексеев был вынужден отступить. Отставка Макарова, посланного на войну по именному распоряжению государя императора из-за провинившегося капитана, не сулила генерал-адъютанту ничего хорошего, при всем его высоком положении при дворе. В кондуит наместника была сделана еще одна запись о прегрешениях Макарова, и на этом дело закончилось. Генерал-адъютант вновь занял выжидательную тактику, в надежде, что когда-нибудь строптивый адмирал оступится и тогда высочайший критик, припомнив всё былые прегрешения, наденет на него крепкую узду.
Впрочем, и успехи Макарова также были выгодны наместнику. Согласно императорскому указу, Евгений Алексеев назначался главнокомандующим всех русских сил на Дальнем Востоке и, следовательно, все труды Степана Осиповича автоматически ложились в копилку славы наместника.
Опытный царедворец и ловкий интриган, Алексеев вел свою партию против простого и не сильно искушенного в теневых играх флотоводца и ученого, мерившего мир на свой аршин. Проглотив обиду на снятие Чернышева, он тут же пообещал Макарову добиться скорейшего издания Адмиралтейством его книги по морской тактике, а также оказать помощь в вопросе о балтийских миноносцах. Теоретик минной войны, Макаров считал миноносцы, главным оружием этой войны, ставя их выше крейсеров и броненосцев.
- «Они необходимы нам как воздух, как хлеб», - писал вице-адмирал в своих посланиях в морское министерство, прося начать незамедлительную переброску на Дальний Восток нескольких миноносцев, в разобранном виде по железной дороге. Эти требования вызывали у управляющего морским министерством адмирала Авелана горький скепсис и яростное сопротивление «макаровской» авантюре. Федор Карлович, подобно дальневосточному наместнику лучше других знал, потребности флота и четко разделял возможную реальность повседневной жизни, от несбыточных фантазий популяризаторов и прожектеров.
- Слава богу, что Ледовитый океан покрыт непроходимым льдом. Иначе Макаров потребовал бы перебросить миноносцы на Дальний Восток по северу, при помощи его любимого ледокола «Ермака», - желчно говорил Авелан своим подчиненным.
Предвидя подобные действия со стороны министерства, Макаров также направил телеграмму с просьбой о переброске миноносцев самому царю и теперь попытался продавить этот вопрос через Алексеева.
- Я полностью на вашей стороны в решении этого вопроса, дорогой Степан Осипович – учтиво говорил наместник моряку – миноносцы нам действительно необходимы, чтобы сокрушить полностью японский флот на море и заставить микадо признать свое поражение.
Так, говорил господин Алексеев Макарову, выказывая поддержку начинаниям адмирала, но содержание его телеграмм идущих в Петербург имело несколько иную окраску. В них он только извещал императора об инициативе присланного в Артур флотоводца, но ни словом не обмолвился о своей поддержке его идей. Сам господин наместник выбирал для себя роль стороннего наблюдателя, что бы в случае неудачи, сделать её главным виновником адмирала Макарова.
Тем временем, в стане японцев также шли горячие дебаты о дальнейшем ведении войны. Совершив благополучное десантирование войск в Чемульпо благодаря нерешительным действиям стоявших там «Варяга» и «Корейца», японцы заняли Сеул и двинулись на север страны. К средине марта авангард императорской армии вышел на подступы к пограничной реке Ялу, где им дорогу заступили русские войска. Предстояли серьезные бои. Одновременно с переносом военных действий в Маньчжурию, необходимо было приступить к осуществлению главной цели войны, захвату Квантуна и уничтожение русского флота в Порт-Артуре.
Сделав первый удачный шаг по нанесению урону противнику, адмирал Того никак не мог добиться нового успеха в противостоянии с Тихоокеанской эскадрой. Появление в Артуре энергичного Макарова, не позволяло японцам надеяться на пассивную позицию русского флота при проведении высадки десанта на Квантун. Крайний срок проведения этой операции был назначен японцами на начало мая. К этому сроку согласно данным разведки русские намеривались ввести в строй все поврежденные японскими миноносцами корабли, и тогда следовало ожидать самых активных действий на море со стороны Макарова.