Проворный Томас Линкольн как раз подловил момент, когда грудь с рубиновыми сосками от внезапного порыва обнажилась и умудрился чмокнуть в клубничку. На него крикнули, девицы хотели шлепнуть прикладом, но мальчик-демиург отскочил и показал им нос.
Даша Овсянникова крикнула:
- Ах ты, бездельник босопятый! Рано тебе целоваться с девушками... Сначала орден заслужи!
Том сделал реверанс, подмигнув, ответил:
- За мной не заржавеет!
Потом радостно скаля зубки, поднял тонкими, но сильными, жилистыми руками увесистое оружие. Бесстрашно выставив перед собой обвитый лентами пулемет, чья тяжесть даже приятна - значит, может капитально врезать по неприятелю. Мальчишка-сержант съежился и, нахлобучив на голову каску, осыпавшую его струями земли, пробормотал:
- Если застали солдата врасплох, значит, боец в наблюдении плох!
Истребители-штурмовики, грозные и тяжелые Фокке-Вульфы К-11 с двумя 37 - миллиметровыми, двумя 30 - миллиметровыми и двумя 20 - миллиметровыми авиационными орудиями, заревев белугой, сбавились высотой почти до уровня царственных крон деревьев.
Линкольн поморщился - нет им у русских соразмерных в вооружении, и шепнул:
- Не заглядывая вдаль... Я сказал, что я не гордый, я согласен на медаль!
Плюнули снарядом из авиапушки и прошли лезвием бритве слева от мгновенно осиротевшего пустотой холма. Теперь стало видно, как поворачивались светловолосые, но с черными со свастикой цвета асбеста повязками головы пилотов. Встав словно закрученный ловким броском гимнастический диска, на широкое крыло, оба самолета синхронно развернулись.
Ставший за время исполнения обязанностей Всевышнего образованным Линкольн выпалил исторической фразой:
- Точность вежливость не королей, а тех солдат кто стволами мушкетов поддерживают их трон!
За ними появились МЕ-309, тоже многоцелевые разработки, способные играть роль и истребителя и штурмовика. Они не реактивные, а винтовые, но тоже развивают колоссальную скорость! Могучие машины с двигателями в 2750 лошадиных сил с тремя пушками калибра 30-миллиметро и четырьмя 20, еще больше снизились. Демиург Эльтюль воспринимал их движение замелено, будто древний кинематографический аппарат сильно затормозил. Он-то понимал, что не взять штурмовик пулеметом, даже в хвост. Но надо ловить свой шанс. Тем более, что девчата-пулеметчицы уже привстали, и смотрят крайне враждебно. Вот-вот накинуться, вырывая свое оружие захваченное босоногим оборвышем.
Не вдомек им, что у Томаса Линкольна опыта, что и с Покрышкиным не сравнить.
А механические ястребы смерти отвернули в сторону поля, сделали короткую горку, снова раскрутились и, прибавив скорость, понеслись на холм.
Томас Линкольн в сильной досаде буркнул:
- Такая цель... Сбить один - орден!
Сержант-малолетка, поглядывал теперь попеременно, то на них стервятников с воздушной ямы, то на проплешневелую воронками опушку леска. И хотя Томас Линкольн демонстрировал осторожную воинственность, уже успевший получить в прежнем бою контузию, командир, только вжимался в землю еще плотнее, словно боксер в битве с грозным панчером сгруппировался, согнув шею, чтобы таким образом представлять собой минимальную цель. На плоскостях бронированной цементированной плитки приближающихся штурмовых самолетов замигали блеклые, розовенькие и желтые точки.
Томас Линкольн показал им кукиш. Впрочем, паниковать и кусать губы от досады рано, вот еще один самолет, скоростной обтекаемый ТА-152 с мощнейшим вооружением понесся, словно горнолыжник по склонам. И приблизился, сокращая расстояния прыжками кобры на опасную дистанцию.
Босая пятка негра-демиурга нажала на гашетку, с трудом упершись ногой устояв от отдачи.
Патроны смачно плюхнулись на еще не успевшую потускнеть траву, вгоняя дерн в черную массу.
Машина с шестью авиапушками и дюжиной реактивных снарядов стала рваться. Причем, бывалый афроамериканец понимая, что истребитель штурмовик так просто в лоб не пробить, поразил именно мощные ракеты с полужидкой взрывчаткой. Ты и пулемет одно общее, пули прямо в готовящийся для вас господа нацисты презент. Пусть детонирует масса и... Словно взорвались хлопушки праздничного фейерверка, и паршивая смесь пираньи с коршуном рассыпалась на множество пылающих частей.
Томас Линкольн философски выдал:
- Промах в подвигах, это характерная черта, тех, кто стремиться откосить от ратной службы!
При падании обломков самолета, глухо громыхнуло и сразу же стихло.
Девчата-воительницы радостно воскликнули:
- Ну, ты Сойер настоящий орел! Сам товарищ Сталин мог бы гордиться тобой!
Белый плотью, но черный в душе Томас Линкольн едва удержался, от того, чтобы не назвать Сталина усатым козлом. Вместо этого он ответил:
- Главное, чтобы мной гордилась Родина!
И юный воитель пропел:
- Вставай проклятьем заклейменный, весь мир голодных и рабов! Кипит наш разум возмущенный, на смертный бой идти готов!
Девчата помогли поставить пулемет и самая красивая с русыми волосами, не потерявшая, несмотря на скромный военный паек пышности девчонка, крепко поцеловала мальчишку-демиурга своим бархатными губами. В голове у Томаса Линкольна закружилось, и алая краска невольно залило лицо, хотя казалось чего смущаться с его много столетним ( учитывая, что Творец мирозданий или его зам, хозяин и времени!) опытом?
Внезапно воздух вокруг, словно попавший в капкан медведь заныл, и верхушка холма покрылась воющими и разлетающимися осколками камней, вырывающимися из невысоких столбиков коричневой пыли, поднимающихся вокруг. Два истребителя-штурмовика промчались прямо над холмом, и ушли, раскачиваясь, в сторону реки.