Но всё равно — мой папа был коммунист! И когда обе его главные женщины нападали на светлый облик Партии, то тут уже он стоял глыбой.
Раскулачивание (родного отца)? — Да, были перегибы.
Сталин — зверь? Сталин — сила, его все боялись!
И так дальше по списку…
После перестройки отец был абсолютно морально уничтожен. На партсобрания не ходил, взносы не платил, только слушал и слушал приёмник, иногда восклицая: "Что они говорят! Вы только послушайте!" Но слушать в семье кроме него было некому, остальные ориентировались по жизни без радио-трансляций, в основном по своим деньгам/ возможностям/ ценам…
Однажды к нам домой припёрлись какие-то деды, как выяснилось забирать у отца партбилет за игнорирование их общины. Он свою святыню конечно же не отдал: "Не вы мне его выдавали!"
Короче, о чём это я? О громадной сложности духовного мира казалось бы самого простого человека. О реальном существовании внутри него неких непреодолимых преград, построений и процессов… И шо ты ему — даже самому родному и близкому докажешь, в чём переубедишь, когда и о самом себе чистую истину почти никто не понимает.
Я — дочь агентки внешней разведки КГБ
Хочу сделать признание, я — дочь агентки внешней разведки КГБ. Да, с раннего детства.
Мама всю жизнь на заводе инженером работала? Я ещё рассказывала, что она техпроцесс на металлический табурет на трёх ножках писала? Мало ли! Не влияет. Это было для прикрытия. С 1977 года она со внешней разведке КГБ сотрудничала. Подчёркиваю, да — искала внешние контакты именно в США. При каких обстоятельствах? Ну, тут смешно получилось…
Придётся в рассказе забежать немного назад — в конец тридцатых. Старший брат моей бабушки был сапожником в Харькове. И в борьбе с его гигантскими доходами, чтоб уравнять шансы всех, то фин. инспекция ему назначила сумму налога. Дальше — рассказываю на перемотке: налог он не выплатил/ за долги его забрали в тюрягу и этапировали зачем-то из Харькова в Москву/ родственники собрали денег на выкуп и его жена отправилась с ними в столицу. Почему она? Ну, считалось, что характер у неё пробивной и женщина она крученная. Но из Москвы она вернулась без денег (их взяли) и без мужа (его не отдали). Короче — бабушкин старший брат навсегда сгинул. Тут как раз война началась, так что мало ли, один человек туда/ сюда… Скоро придёт гестапо и всех оставшихся сапожников перестреляет.
И вот, когда в 1943 немцы отступали из Харькова, то всякие несознательные элементы, например, бойкая вдова бабушкина брата с двумя детьми, за ними следом на всех видах подручного транспорта и ломанули проч из города, вон из страны. Подальше от победившего коммунизма. На момент убытия её детям было: дочери Катерине — лет четырнадцать, а сыну десять.
На этом месте рассказа я у бабушки всегда спрашивала почему же и она не уехала. И бабушка отвечала, что у неё совсем не было денег, а на руках маленькая дочь и старая мать, а у той — у бойкой вдовы брата видать денежки сбереглись, откуда вытекала семейная конспирология, что собранное на выкуп из тюрьмы у неё хоть частично, но придержалось.
Дальше. Жена брата с двумя своими детьми попала последовательно в несколько лагерей для перемещённых лиц, что-то говорилось про Румынию, Германию, Англию, Канаду, а потом через Армянский Международный Красный Крест, который по всем закоулкам собирал своих — в Калифорнию.
Жизнь взяла своё, у нас в роду все красавцы, и моя американская тётя Катя раз пять очень удачно вышла замуж, обзавелась прекрасным домом, и ближе к склону лет ей захотелось навестить город детства — Харьков. Вот она и приехала.
Нас пригласили на встречу с дорогой американской родственницей. Бабушка вытащила с антресолей слегка поломанную мандолину своего пропавшего брата, он в юности любил на ней играть, и мы всей семьёй с этим сувениром отправились из Луганска в Харьков на фамильную сходку. Пообщались, нафоткались на цветной с разовой вспышкой диковинный тётин фотик и благополучно все разъехались.
Теперь же вернёмся к теме — моя мама агент внешней разведки КГБ.
Однажды на работе мою маму внезапно вызвали в отдельный кабинет, где крайне доброжелательный молодой человек в штатском пару часов общаться с ней на предмет её широких международных связей. По итогам беседы они совместно постановили: впредь если и когда с моей мамой выйдут на контакт службы всех/ любых иностранных разведок мира, то она немедленно оповестит об этом своего нового надёжного друга. Документ об этом был мамой там же в кабинете подписан.