— Фокус, — кивнул тот. — А к нему сюрприз.
— Да пошёл ты со своим сюрпризом на ***! — немного с придыханием произнесла я.
— Какие мы храбрые! — лицо четверть-оборотня внезапно оказалось совсем рядом, когда он за считанные доли секунды изящно, как шёлковая лента, лёг поперёк моей постели.
Ойкнув, я хлопнулась на задницу. Лэйд озарил меня улыбкой смертельно острого жемчуга, и внезапно из того блестящего жидкого изумруда, что застилал его глаза, вынырнули угольные зрачки формы разбухших рисок. Изумруд застыл и пошёл сетью блекло-зелёных трещинок-паутинок. Это проступали настоящие глаза Принца, настоящее зеркало его души, однако этому зеркалу суждено было выглядывать в мир сквозь тонюсенькие щели в мёртвом драгоценном камне. Как сквозь жалюзи: оно видит вас, но вы не видите его.
Как ни крути, а эта картина уже более человечна.
— Стоит мне завопить, — неожиданно обретая уверенность в себе, произнесла я, — и весь особняк встанет на уши.
— И да, и нет, — Лэйд перевернулся на спину, но его голова немного свешивалась с края постели, поэтому эти странные зелёные глаза продолжали смотреть на меня. — Вопрос в том, позволит ли тебе гордость сделать это.
— Когда вопрос касается сохранности моей драгоценной особы, гордость позволяет всё, — едко ответила я. Самоуверенности у меня прибавилось, а вот во рту пересохло.
— Коснись меня.
— Что? — мне показалось, что мои органы слуха начали работать через задницу, как бы парадоксально это ни звучало.
— Коснись меня, — мягко повторил Принц. — Не бойся, я не причиню тебе вреда.
— Чёрта с два! — вскочила я на ноги и попятилась. — Я, может быть, и унизилась до того, что одела платье, но я не отупела до такой же степени.
Он начинал меня злить. Господи, каким чудесным показалось мне это чувство… Злость… Как… как горячий кофе, согревающий тебя уже изнутри, из желудка, в холодный вечер, вливающий в тебя жизнь. Пока я злюсь, я жива. Немного выспавшись и разозлившись, я жива тем более.
— Даже если бы я хотел, я бы тебя сегодня не ударил. Знаешь, собирать свои потроха с твоей постели — нет, я лучше предпочту просто полежать на ней, — лениво моргнув, ответил мне Лэйд, и была в его голосе какая-то мягкая настойчивость.
Что ж, по-крайней мере, этому доводу вполне можно поверить.
Я протянула руку вперёд.
— Твою мать! — выдохнула я, легонько касаясь ладонью щеки четверть-оборотня. — Ты горишь!
Казалось, его кровь медленно кипит, источая жар даже сквозь кожу. Да, это сильное тепло шло не от самой кожи, а от того, что под ней. Возможно, это горело адским пламенем человеческое «Я» Эдуарда на костре его тигриной части души. Может и так, не знаю.
— Это нормальная температура моего тела, — лениво моргнул Лэйд. — А теперь, малютка, ответь мне на один вопрос: велика ли разница между мной и тем парнем, с которым ты вздорила в Кругу Поединков?
— Конечно! — машинально ответила я и только потом сообразила, чего он от меня хотел.
— Но ведь тело-то у нас одно на двоих, — слегка улыбнулся четверть-оборотень, и улыбка была простая, эдуардовская. — Видишь? Приблизительно такова разница между тобой и твоей вэмпи. Только у вас больше отличается то, как вы воспринимаетесь…
— Хватит говорить заумные вещи! — устало вздохнула я и вовремя удержалась, чтобы не потереть накрашенные глаза. — Я хочу спуститься вниз, побыть в толпе гостей.
— Вообще-то, я тебя не держу, — хмыкнул Принц.
А ведь он прав.
— Но если бы я попыталась убежать, ты бы попытался меня остановить, — чуть прищурившись, посмотрела я на него.
— Верно, — как ни в чём ни бывало моргнул он. — Неужели ты думаешь, что там, среди остальных приглашённых ты будешь в безопасности?
— А почему нет? — пожала я плечами. — Или ты опять знаешь что-то, чего не знаю я?
Он знал. Несомненно, знал. Почему ж иначе его улыбка сникла, а взгляд резко переместился с меня на какую-то малоинтересную деталь интерьера?
— Что такое, Лэйд? Среди гостей меня поджидает какой-нибудь киллер? — насмешливо спросила я, заглядывая ему в лицо. Вместо ответа он сел, вполне по-человечески (что неудивительно, если вспомнить, какая роскошная вязь багровых шрамов украшает его живот), и, разумеется, ничего не ответил. Вообще повёл себя так, словно меня не существовало!
А я начала медленно злиться. Спасибо тебе, Господи, но я злилась!
— Ты можешь мне ответить, или у тебя уже и на это не осталось сил и крови? — ядовито, стараясь как можно сильнее задеть за живое, спросила я у белокурого парня, сверля дырку в его виске.
Дырки, может, и не получилось, но вот что-что, а задеть за живое — это да. После всего сегодняшнего сострадания и всей жалости, которую вэмпи осторожно пролила на его тлеющую душу, я сейчас нагло ткнула пальцем ему просто в больное место.
Ниже пояса что ли?
В гордость, дура!
И не то, чтобы я брала назад сказанные мною слова, но… Но чёрт возьми! Может же он проявить ко мне немного солидарности и не говорить загадками, как какая-то ярмарочная гадалка! Прямолинейность — это одна из его лучших черт, если таковые у него вообще имеются, так в чью же задницу он сегодня её засунул?! У меня уже кругом идёт голова оттого, что я перестаю всё понимать!!!
А чё тут понимать? Сейчас он из тебя лапти сплетёт и всё.
— Я смотрю, — опасно прищурившись, произнёс четверть-оборотень всё с той же хрипотцой, — наша маленькая Кейни осмелела?
— Да хотя бы и так! — я задрала нос в железной уверенности, что не схлопочу сегодня по морде. Не от него. Не от существа, настоящие глаза которого — усталая зелень.
— Или ты думаешь, — Лэйд поднялся на ноги и сделал шаг мне на встречу, — что я слабее котёнка из-за, — тут он легонько провёл пальцами по своему животу и не окончил фразы. Да всё и так было понятно.
— А разве не так? — фыркнула я, склоняя голову набок и почти бесстрашно глядя в его приближающиеся глаза. Вэмпи — единственное во мне, что отдалённо может потягаться с Принцем — крепко спала, но меня это как-то не волновало. Вы можете в такое поверить? Я — нет. Без подарка Лал я опять становлюсь той Кейни, что сначала делает, потом думает? Наверное, да, я ведь так по ней скучаю. Или ленюсь думать?
Всё вместе и не заморачивайся.
И внезапно Эдуард… нет, не ударил, а театрально взмахнул рукой, почти как танцор. Но я в буквальном смысле получила в челюсть, да так, что рухнула со своих каблуков на пол. На краткое мгновенье до падения и яркой, такой забытой вспышки боли мне показалось, что я даже чувствую костяшки и тёплую кожу, что нечто, ударившее меня — самый что ни на есть обыкновенный кулак…
Но кулака не было. Точнее, не было материального кулака. Был спокойно нависающий надо мной Эдуард.
— Ты!.. — приложив ладонь к лицу, я едва не задохнулась от злости и… возмущения. Почему-то в голове не укладывался тот факт, что он меня ударил. И вся хрень не в том, что ментально — тут уж без разницы
— а просто: он, после всего, что случилось, ударил меня! После того, как я жалела его, он дал мне по морде!!!
А что случилось? Ты забыла, кто перед тобой? Забыла, что это — Тень? И, как ты сама сказала, между вами даже Армагеддон ничего не изменит. Так чему ты так удивляешься? Утешала его, к тому же не ты, а вэмпи, и это большая разница. Хоть и в одном теле.
— Что — я? — прохрипел Эдуард, усаживаясь на корточки и с вызовом глядя мне в глаза. — Посмел тебя ударить? А почему, собственно, нет? Должен же хоть кто-то напомнить тебе, что в природе существует такое явление, как драка. Так как ты, — он смерил меня — точнее, моё платье
— наигранно-трагическим взглядом. — Совсем раскисла… Вэмпи.
Прозвище — а я знала, что это именно прозвище, а не название природы — он выплюнул мне в лицо.
И как это ни странно, плевок достиг своей цели и обжёг подобно серной кислоте. Мне захотелось выть и верещать от злости, разнести по кирпичикам этот особняк, а ещё лучше — позвать своих наблюдателей… Нет, позвать Виктора, чтобы он разобрал его на составляющие, этого белоголового ублюдка, чтобы сделал ему ещё больнее, чем сделала Баст, за то, что он… что вот так…