Крылатый встретил на моей крыше, нервно переминаясь с ноги на ногу. Да, выходить из своих владений всегда неприятно. Квартал дает своему хозяину дополнительную силу. Это я тоже проверял. Та же лиана на дороге почти на полтора метра короче. Не потому что я «сильно устал, да и вообще здесь холодно».
Пацан забрал драгоценную тушенку, продолжая пялится на меня. Пусть он сейчас меньше всего походил на человека, но я понимал, что его взгляд выражает высшую степень неодобрения. Как у подростка, который смотрит на опять подбуханного отца.
— Дядя Шип, ты в порядке вообще? — спросил он.
— Ну, дожили, яйца курицу учат, — усмехнулся я. — Давай-ка без этого всего. Что у тебя со жратвой?
— Немного полуфабрикатов осталось, но ты сам знаешь…Шляпа.
— Знаю. И дерьмо полное твои полуфабрикаты. У меня потом весь день живот крутит после них.
— Я тут нашел кое-что, — совсем тихо сказал Крылатый. И побарабанил пальцем себе по носу, давая понять каким образом, — супермаркет. Рольставни погнутые, но целые.
— Думаешь, не обнесли еще?
— Он в такой жопе находится, — засияли фасетчатые глаза собеседника. Блин, будто прожорливая муха на тебя смотрит. — Двадцать два квартала от нас на север. Со всех сторон руины.
— Далеко ты забрался. Значит, сегодня ночью пойдем, — решительно сказал я. — Иди, отсыпайся.
— Ты точно нормальный?
— Да нормальный я, нормальный, — специально глухим низким голосом ответил я.
Крылатый, понятное дело, отсылки не понял. Может, стоило сесть на мотоцикл с люлькой? Ну да и черт с ним. Поколение некст, мать его. Или я уже такой старый?
— Шипаштый, ты? — не торопился вылезать наружу Слепой, выглядывая из-за чердачного окна.
Оно и понятно. Зрение старику не позволяет разглядеть, кто там на крыше. Вдруг тут новый хозяин квартала с самыми странными намерениями по поводу соседей. А осторожность лишней не бывает.
— Я, Слепой, я.
— Ну, шлава тебе, Гошподи. Отбилишь, — сказал он выбираясь наружу. Что интересно, в руках старик держал небольшую брошюрку и ручку. — Волны-то штали какими. Ш каждым разом вше шильнее и шильнее.
— Ага, скоро смоет нас нахрен. Ты чего там держишь?
— Да вот тут нашел в кармане у новичка. Шканворды. «Тещин язык». Жуть как по Шканвордам шошкучилшя. Ты, штало быть, караульный?
Вопрос глупый, да и задавал его Слепой каждый раз. Мне казалось, лишь бы для того, чтобы поболтать. Некоторые люди категорически не выносят тишины.
— Ага, — ответил я, выключив свой сарказм.
Отношения у нас с соседями были нормальными, так сказать, рабочими. Мы запросто могли обложить друг друга по матушке в плохой день, а бывали у нас и такие, но и никогда не лезли в чужие кварталы, Крылатый большое исключение. Но из проживания в одном районе мы все же смогли извлечь определенную пользу. Самым важным пунктом в таких отношениях стало наблюдение за теми, кто пытался проникнуть к нам в кварталы.
А что? Делать целыми днями все равно нечего. Поэтому посмотреть за улицами, не ходит ли кто вблизи наших домов, оказалось не такой уж и плохой затеей. Каждый караул длился полдня. И, надо отметить, пару раз уже спас от непрошенных гостей. Слава богу, убивать никого не пришлось, незнакомцы, впрочем, и мы тоже, отделались легким испугом.
Слепой же, от нечего делать, уселся на крыше своего дома и поднес журнальчик со сканвордами к самым глазам.
— Шипаштый, ты не знаешь, египетшкая богиня, покровительница шправедливошти, четыре буквы?
— Сука! — воскликнул я.
— Да нет, не подходит, — ответил Слепой. — Тут вторая «а».
— Да я не об этом. Погляди, Слепой, какие у тебя новые соседи.
Старик засуетился, отбрасывая в сторону сканворды и переходя в боевой режим. Ну, я же говорил, Пинхед, чтоб тебя. Слепой ощетинился толстым иглами, которые порвали одежду и равномерно заполнили пространство всего тела. Дикобраз по сравнению с ним мягкая игрушка..
Однако помимо повышенной колючести, старик обладал еще одной крутой способностью, о которой я знал — он умел эти иглы метать. Выходило круче, чем у древних римлян и их пилумов. Хотя тут больше была уместна система залпового огня. Единственная причина, по которой лично я мог не опасаться Слепого — его зрение. Меткость у старика оставляла желать лучшего.
— Громуша, ты, что ли? — спросил он, щурясь. Но на всякий случай юркнул в слуховое окно.
Дом Гром-бабы находился ближе, чем мой, поэтому Слепой все же мог оценить смутные очертания чего-то большого. Вот и сделал верное предположение.