СИССИ молчит.
Твой пароход отплывает лишь через две недели!
СИССИ (встревоженно). Это точно? А сейчас… Который час?
ДЖИН. Уже поздно. А ты еще не закончила свое платье.
Неловкая пауза.
СИССИ. Да, да, да. Эти мелочи всегда так досадны. Но я в него влезу, я в него влезу. (Возится с костюмом Маддалены).
РЭДЖИ. Мы были на волоске от катастрофы.
УИЛФ. А ты молодец, ДЖИН.
ДЖИН. У меня был большой опыт с мамой. Только она была у меня буйной.
Садится, раскрывает клавир, надевает наушники, слушает музыку. Рэджи изучает свой грим в маленьком зеркале.
РЭДЖИ. Я хотел попросить СИССИ нарисовать мне усы и бородку.
УИЛФ. И правильно. Пусть она знает, что она нам нужна.
РЗДЖИ (подходя к СИССИ). Я не хочу отрывать тебя от работы, но когда закончишь, пожалуйста помоги мне с гримом.
СИССИ. Сейчас, сейчас… (Продолжает возиться с платьем).
Уилф наблюдает за Рэджи.
УИЛФ. Я солгал тебе.
РЭДЖИ. О чем ты?
УИЛФ. Я изменял Мелиссе. Один раз со шлюхой в Амстердаме, другой раз с какой-то девицей в Гамбурге… Это было незадолго до смерти Мелиссы.
Пауза.
Она ничего не подозревала. Но все же спросила меня, почему я три раза мылся в ванной… Скажи, а ты? Ведь ты изменял ДЖИН, потому она тебя и бросила?
РЭДЖИ. Этот вопрос не обсуждается. Благодарю заранее.
УИЛФ. Держу пари, что ты был хороший ходок, но все делал по-тихому. Это напомнило мне, что надо запихнуть носки в мешочек, пока не забыл.
Из своей сумки достает три носка. Выпадает бумажка. Он ее разворачивает.
Что за чертовщина! Рэдж, ты помнишь, я говорил тебе, что у меня была мысль об искусстве?
РЭДЖИ. Не припомню.
УИЛФ. Ну как же?
РЭДЖИ. А когда это было?
УИЛФ. Не знаю, когда. Быть может, месяц назад, быть может, год, а быть может вчера. Не знаю. Ты сказал, что меня иногда посещают удивительные озарения.
РЭДЖИ. Ну, сказал.
УИЛФ. Тогда слушай: (Читает). «Искусство бессмысленно, если оно не заставляет биться наши сердца.»
Рэджи задумывается.
РЭДЖИ. Дай мне бумажку. «Искусство бессмысленно, если оно не заставляет биться ваши сердца». Красиво звучит.
УИЛФ. Благодарю.
РЭДЖИ. Я верю, что это истинно так. Видишь, я был прав, когда сказал, что тебя посещают удивительные озарения. Что толку в том, если искусство интеллектуально, оригинально со всякими стилистическими вывертами, но если оно не трогает меня вот здесь (касается сердца). — Оно ничто. Я это добавлю в своем вступительном слове.
УИЛФ (приподнимая подол камзола). Ну как? А сейчас я настоящий мужчина или же нет?
РЭДЖИ. Это ремарка дурного вкуса.
На женской половине Джин застегивает молнию на платье Маддалены.
СИССИ. Попробуй еще разок.
УИЛФ. СИССИ, ты готова? Осталось мало времени.
СИССИ. Еще минуточку. ДЖИН, ну как?
ДЖИН. Кажется, застегнула.
СИССИ. Ну, слава Богу! (Торопливо уходит на «мужскую» половину).
УИЛФ. РЭДЖИ первый.
РЭДЖИ. Нарисуй мне усы и бородку.
СИССИ. С удовольствием. (Накладывает грим).
Уилф идет на «женскую» половину. Джин слушает кассету, шепчет слова. Уилф подсаживается к ней. Джин возмущена, отключает наушники.
ДЖИН. Не мог найти другое место? Мне надо сосредоточиться.
УИЛФ. А мне хотелось поговорить с тобой.
ДЖИН. О чем?
УИЛФ. О наших спутницах — палках-выручалках. Надо постараться на сцене обойтись без них.
ДЖИН. Боюсь, что не смогу. Сегодня, как на грех, очень разболелась нога.
УИЛФ. Я тоже боюсь. Но мы должны постараться. Без палки на сцене — это выглядит как-то достойней. Помню, однажды я стоял за кулисами, мучительно умирал — так хотелось в уборную. Вышел на сцену — все забыл.
Джин встает, делает без палки несколько шагов.
ДЖИН. Тогда мне придется на тебя опереться.
УИЛФ. Лучше обопрись на РЭДЖИ. Так надежней. И ему будет приятно. Он тебя обожает.