Я приехал сюда ради определенной цели — заняться наследством госпожи Хильды Мозес, пожелавшей оставить мне кое-какое имущество в трогательной надежде, что я в конце концов поселюсь там, где у меня есть собственность. Я нашел дорогие книги, доставшиеся ей после многочисленных ее друзей, несколько журналов и черновики, которые я не побеспокоился взять с собой, уезжая в Америку, поскольку отказался от мысли их обрабатывать. Это была ошибка. Перечитывая их снова, я нахожу особый вкус в том, чтобы опубликовать черновики романа — правдивое свидетельство творческого смятения. После краха ценностей западной цивилизации нет смысла печатать отделанные романы, обладающие совершенной архитектоникой, ибо она представляет собой самое яркое выражение веры в эти ценности. Просвещенный современный читатель не рассердится на меня, если я подам ему черепки. Склеивая их друг с другом, он получит больше удовольствия, нежели созерцая красоту совершенного сосуда.
Квартета Розендорфа в первоначальном его варианте более не существует. Фридман женился на киббуцнице и стал преподавать музыку в киббуце, где она жила, на севере страны. Он создал любительский квартет из местных жителей, существовавший, пока Фридман не погиб во время Войны за независимость[102]. Эва Штаубенфельд вышла замуж за английского офицера, который был ранен во время одной из террористических акций, теперь она работает альтисткой в Филармоническом оркестре Лондона. Литовский перебрался в Америку и ныне занимает должность концертмейстера виолончелей в оркестре Миннеаполиса. Один Розендорф остался здесь — все мои прогнозы не оправдались. Война, лишив его жены и дочери, разрешила несколько проблем, отягчавших ему совесть. Розендорф женился на своей ученице, с которой грешил, когда та была еще девочкой. Она обращается с ним как человек, заработавший право сомневаться в его честности и порядочности. У них двое детей, оба, видимо, наделены музыкальными способностями — талант, который украдет у них детство. Теперь, в пятьдесят лет, Розендорф представляется мне музыкантом, утонувшим в оркестре. Новый квартет, им созданный, — это спасательный круг, позволяющий ему удержать голову на поверхности воды. У этого квартета красивый звук и безупречная техника (вторая скрипка даже превосходит Фридмана), только ему недостает внутреннего напряжения и драматического характера предыдущего Квартета Розендорфа. Но, быть может, все это лишь воображение. В прежнем квартете я принимал душевное участие, а тут — всего лишь свободный слушатель. Слушая музыку, мы прислушиваемся к себе.
По видимости, теперь у музыкантов больше возможностей — Европа уже не закрыта перед евреями и небеса открыты всем. Тем не менее, шансы Квартета Розендорфа прорваться в широкий мир, за пределы Израиля еще меньше, чем раньше. Быть может, оттого, что в молодом государстве, где все происходит под знаком обновления, пятидесятилетнему человеку легко почувствовать, будто жизнь его подходит к концу. А может, причина тут иная: под крылом удушливого семейного счастья Розендорф, этот орел с переломанным крылом, смирился с тем, что границы сей страны, определенные соглашением о перемирии[103], и есть границы его мира. Лишь в моих ушах — ведь даже и пластинок нет, — сохранились минуты вдохновения, того непереносимого напряжения, когда прежний Квартет Розендорфа с рвущимся сердцем играл Большую фугу Бетховена, словно бросая вызов Богу и людям.
102
Война за независимость (ноябрь 1947 — июль 1949) — война, которую вынужден был вести Израиль (сразу после решения ООН о создании еврейского государства) против армий пяти арабских стран, вторгшихся на его территорию.
103
Война за независимость завершилась подписанием соглашений о прекращении огня между Израилем и арабскими странами, которые определили границы государства Израиль, существовавшие до Шестидневной войны 1967 г. До сих пор границы Израиля, кроме границы с Египтом (установленной в мирном договоре 1979 г.), являются спорными.