— Товарищ Толика вышел покурить, открыл входную дверь, получился сильный сквозняк. Форточка, вон, открыта, — теперь объясняла Ольга Матвеевна, кивая на верхний угол окна, где легко шевелилась штора. — Свечка от сквозняка упала на фотографию. Лента капроновая сразу вспыхнула, за ней рамка заполыхала. Все так быстро произошло, никто ничего сообразить не успел. Хорошо, второй товарищ не растерялся: выплеснул на фотографию водку из своей рюмки, смахнул ее на пол и теперь, вон, тушит.
Сослуживец Толика тем временем закончил свою чечетку, поднял с пола фотографию и бросил ее на стол. Рита взглянула на обугленный картон и услышала, как за ее спиной тихо ахнула Тамарочка. Весь низ снимка обгорел, обгорела и нижняя половина лица Толика. А то, что осталось, приобрело цвет, коричневый, нескольких оттенков. И глаза на снимке теперь были не серыми, а светло-коричневыми, почти бежевыми, и будто излучали неяркий свет.
— Риточка, ты видишь, Бог его простил! — прошептала, задыхаясь, Тамарочка, а Рита, у которой от всех этих событий вдруг разболелась голова, попросила:
— Ольга Матвеевна, может, пойдем?
Всю дорогу, пока они на метро добирались от «Бибирева» к «Аэропорту», Рита то сомневалась, правильно ли она делает, что едет в гости к матери Матвея, то, прокручивая мистический казус с фотографией Толика, чувствовала, что не ехать нельзя. Одна в пустой квартире она не сможет находиться физически. Бежевые глаза с фотографии буквально впечатались в ее память. Ольга Матвеевна пыталась задавать Рите какие-то вопросы, но вагон грохотал так громко, что ей приходилось кричать Рите на ухо. Поэтому уже возле станции «Петровско-Разумовская» Ольга Матвеевна отложила свои попытки побеседовать до лучших времен.
В переходе с «Чеховской» на «Тверскую» они чуть не потерялись. Был уже седьмой час, конец рабочего дня, и станции метро переполнились спешащим по домам народом. Парочка ощутимых тычков вывела Риту из отрешенной задумчивости, а после того, как на эскалаторе между ней и Ольгой Матвеевной вклинилась тетка в куртке и мохеровой шапочке с двумя клетчатыми баулами, притороченными к тележке, и парень с хвостиком на затылке, торчащим из-под перекладины массивных наушников, Рита и вовсе сосредоточилась только на том, чтобы не потерять в толпе коричневый норковый берет своей спутницы.
В вагоне их тоже оттеснили друг от друга штурмующие двери пассажиры, и до станции «Аэропорт» они так и ехали, переглядываясь и улыбаясь через чужие плечи. И только выбравшись из метро, Ольга Матвеевна смогла без помех заговорить с Ритой.
— Рита, отсюда до меня одна троллейбусная остановка. Вы не против прогуляться?
— В общем-то нет. Давайте пройдемся, — согласилась Рита.
Погода стояла замечательная — легкий, градуса четыре, морозец, ни ветра, ни снега. И женщины влились в поток спешащих куда-то прохожих.
— Рита, вы очень изменились с того момента, когда я вас в последний раз видела, — сказала Ольга Матвеевна, когда они в молчании прошли несколько шагов. — У вас, как бы это сказать… глаза погасли. Я не хочу расспрашивать, что у вас случилось, но если я могу чем-нибудь помочь, я помогу.
— Спасибо. — Рита посмотрела на Ольгу Матвеевну и помотала головой. — У меня уже все в порядке, правда. И вы мне и так уже помогаете, вон, в гости пригласили.
— Да? Я рада. И еще мне показалось, что вас расстроила история с этой обгорелой фотографией. Вы так на нее смотрели, будто привидение увидели!
— Может, и увидела, — слабо улыбнулась Рита. — Мне Тамарочка как раз рассказывала на кухне про свои подозрения, что Толик отравил мою тетку. Из-за квартиры. А я сказала, что Бог ему судья. И тут загорелась фотография.
— Ну надо же! — сбилась с шага Ольга Матвеевна. — Просто мистика какая-то! И вы так просто это сказали, и не переживали совсем?
— Ох, Ольга Матвеевна, — вздохнула Рита, — со мной в последнее время столько всего приключилось, что если я еще начну тратить силы на переживания, то у меня их просто не останется, чтобы жить. По-моему, у меня их и так не очень много осталось.
— Ну что вы, Риточка, что вы! Вы еще так молоды, у вас еще все впереди, все еще у вас будет! — взяла ее под руку Ольга Матвеевна, и Рита согласно кивнула — будет. И подумала: «Вот только куда девается то, что было? И как смириться с тем, что оно — было?»
— И вы знаете, уж простите мне мою бесцеремонность, почему-то мне кажется, что ваше будущее связано с Матвеем. И со мной.
— Он что, ждет меня в вашей квартире? — резко остановилась Рита.