— Почему нельзя? — удивилась Рита. — Это же моя квартира!
— Ну, положим, твоей она станет через полгода, если в наследство вступишь, — задумчиво сказала Тамарочка.
— А разве надо вступать? Тетя Тая мне ее подарила! Надо? — спросила Рита опять у «географички», и та участливо ответила:
— Если дарственная есть, то не надо. Только собственность надо зарегистрировать!
— Анна Макаровна, а тебе не попадет, что тебя так долго внизу-то нету? Ты ведь уже минут пятнадцать как здесь топчешься-то! — спросила Тамарочка.
И «географичка» подхватилась:
— Ой, точно! Не дай бог менеджерша из «Бриза» домоуправу наябедничает, что консьержки нет! — И побежала вниз по лестнице.
А Рита, которой надоела вся эта говорильня на лестничной площадке, принялась отпирать дверные замки. Верхний на два оборота вправо, нижний на три оборота влево. Потянула створку на себя, и та открылась, прорвав бумажку точно посредине печати.
— Скажите, а куда тетю отвезли? Ну, тело. Надо же похороны организовать, — спросила Рита Тамарочку, которая наблюдала за ее манипуляциями со странным выражением лица. То ли с досадой, то ли с недоверием.
— Сделано уже все. Кремировали ее. Вчера.
— Как кремировали? А почему так быстро?
— Потому что не знали, что у нее племянница есть. Никому почему-то твоя тетя Тая про тебя не сказала.
— А... прах куда дели?
— Не знаю куда. Иди в крематорий спрашивай, родственница.
— Послушайте, как там вас! Тамара? Вы почему так со мной разговариваете? И почему смотрите как на воровку? Нравится вам это или не нравится, но тетя Тая — моя тетка. Родная. И теперь в этой квартире живу я.
Рита решительно схватила чемодан и потащила его к двери. Потом вспомнила и опять повернулась к Тамарочке, которая продолжала наблюдать за ее передвижениями.
— Скажите, сколько я должна вам за хлопоты с кремацией? И отдайте мне ключи от квартиры!
— За хлопоты с тебя ничего не возьму, мы с Таисией Спиридоновной дружили. А ключи сейчас принесу.
Тамарочка повернулась и скрылась за своей дверью. Через пару минут, когда Рита уже втащила в квартиру второй чемодан и сняла пуховик, соседка позвонила и протянула через порог связку из двух ключей:
— Вот, держи. Вторая связка у участкового. Я позвоню ему, скажу, что у Таисьи родственница объявилась. Пусть придет принесет. Заодно познакомится и вообще... документы проверит.
Рита устало кивнула, притворила дверь и прошла в квартиру как была, в обуви. Все равно полы мыть. Светлый паркет был испятнан чьими-то следами. Да, изрядно тут побегало народу с момента смерти тети Таи.
* * *
— Ритка, ты не представляешь, как я рада видеть тебя вживую, а не читать твои письма в этом дурацком «мыле»! Слушай, так быстро тебя нашла, сама не ожидала! Совсем рядом с метро живешь! И Кремль, можно сказать, из окна видно. Слышно, как куранты бьют?
— Иногда слышно!
Женька была прежней: шумной, яркой, веселой. Давняя ее задушевная и, пожалуй, единственная подруга. Позвонила два часа назад на мобильный: «Ритка, я в Москве, как тебя найти?» — и теперь носится по квартире живым смерчем. Прошло больше года с тех пор, как они с Женькой виделись. Но ощущения разлуки не было — подруги активно общались через электронную почту и знали друг про друга все-все-все.
— Ну Ритка, ну молодец! Ну ты устроилась! — резюмировала Женька, обегав все сто двадцать метров ее квартиры. Везде любопытный нос сунула: и в ванную с огромным окном, и в кладовку размером с приличную комнату, и на антресоли, где пылилось теткино барахло, — у Риты за неделю никак руки не дошли разобрать. И не поленилась же, егоза, стремянку ставить, под трехметровый потолок лезть! Наконец, Женька осела на кухне у круглого стола под белой кистястой скатертью (а на кухне-то скатерку и занавесочки надо бы поменять!) и потребовала «чаю и зрелищ»:
— Давай, Ритка, рассказывай с самого начала, как ты москвичкой стала!
— Жень, ну, я же писала тебе. — Рита аккуратно нарезала маковый рулет, поставила его на стол и прикинула, чего еще им для полного счастья не хватает. Чернослив, курага, Женькина коробка конфет и ее же бутылка сухого красного, сервелат на тонкой тети-Таиной тарелочке. Сырку еще подрежет, и можно разминаться, пока курица в духовке дозревает.
— Мало ли что ты писала! Вернее, писала ты много чего, но я хочу послушать. Из первых уст! Рассказывай!
— Ну что рассказывать. Мама умерла на следующее утро, как меня бросил Гришка. Знаешь, я даже на помощь его рассчитывать не смогла... позвонила, а та его цаца, ну, я писала тебе, которую в квартире у него застукала, отчитала, что нет у меня гордости, и трубку бросила... Знаешь, я так разозлилась, у меня аж второе дыхание открылось.
— По-моему, двести двадцать второе!
— Не знаю. Смогла, в общем, как-то обзвонить нужные конторы, а потом и тетя Тая приехала, построила всех этих шкуродеров.
— А откуда она взялась, твоя тетя Тая?
— А я мамины бумаги разбирала, чтобы друзьям ее и знакомым о смерти сообщить. Мария Сергеевна сказала, что так положено. Ну и нашла в старой книжке Зубову Таисию Спиридоновну. Папину сестру. Я слышала, что она старше папы на пятнадцать лет и в сильной ссоре с ним была. Мама никогда особо про нее не рассказывала. Я даже думала, что тетка умерла уже, семьдесят четыре года все-таки. Но телеграмму в Москву на всякий случай дала. А она приехала. И представляешь, так смогла сделать, что все цены на похороны втрое меньше стали. А у меня тогда денег не осталось совсем, я ползарплаты за кредит отдала. Мне тетю Таю будто Бог послал, она и денег привезла, и квартиру подарила.
— Слушай, это вообще фантастика! Сказка! После всех твоих ужасов появляется богатая тетушка и дарит тебе квартиру!
— Да не очень она богатая. Квартира ей от мужа-профессора осталась. Он у нее был какой-то крупный специалист по стали и сплавам. Мне тетушка рассказывала, что любил ее очень, что сорок лет с ним прожила душа в душу.
— А с отцом твоим отчего рассорилась?
— Ты знаешь, мы не успели это толком обсудить. Я думала, приеду, поселюсь, про все-все расспрошу! А она умерла...
— Да, помню, ты писала, что с теткой твоей инфаркт случился!
— Да. Так неожиданно. Вроде крепкая была, на маминых похоронах так хлопотала — на троих энергии хватило бы.
— Может, смерть твоей мамы ее подкосила? Знаешь, так бывает: человек держится-держится, а потом раз — и разрыв сердца.
— Может быть. И почему-то никому не сказала, что я сюда переезжаю. Знаешь, какой переполох я тут подняла, когда вселилась! Тамарочка, соседка, аж участкового на меня наслала, чтобы документы проверил!
— Что за соседка? Какая-нибудь стервозная баба, наверное? — спросила Женька, засовывая в рот конфету.
— Да нет, неплохая тетка оказалась. Знаешь как помогла с теть-Таиным погребением! Все-все бумаги оформила, с крематорием договорилась и денег с меня не взяла! Просто бдительность проявляла, думала, что я мошенница. Действительно, ведь если со стороны посмотреть, странно выходит. Умирает одинокая старушка и вдруг появляется наследница, новая владелица квартиры в центре Москвы!
— И какой квартиры! Тыщ сто, наверное, стоит!
— Триста тысяч долларов, как минимум. Я когда в регистрационную палату ходила, специально все выяснила.
— А зачем ходила? Оформляла, что ли?
— Копию свидетельства брала. Тетя Тая ведь, оказывается, и квартиру на меня зарегистрировать успела. А я все удивлялась, зачем ей от меня генеральная доверенность!
— А зачем тебе копия?
— Да оригинал не нашла, хотя перерыла тут все, пока порядок наводила. Наверное, прихватили с остальными ее документами, когда тело забирали. Найдешь теперь разве?
— Слушай, что с квартирой-то делать будешь? Тут же ремонт требуется. Может, продашь, раз она таких деньжищ стоит, купишь себе что-нибудь поновее и попроще? И деньги останутся.
— Может быть, когда-нибудь и продам, а сейчас не до того. И знаешь, мне совсем не мешает, что квартира такая... старомодная. Уютно здесь. И интересно, как в пещере с сокровищами. Я тут и безделушки всякие понаходила, и фотографии старые, где папа маленький и где тетя Тая молодая совсем. Знаешь, мы с ней похожи очень! И взгляд, и овал лица, и фигура... Я письма нашла от ее профессора. Почитала, не удержалась. Какая там любовь — сердце переворачивается! — мечтательно сказала Рита, и Женька покивала понимающе.