- Здравствуй, дорогой. Надеюсь, я не опоздала? - знакомый, очень знакомый голос прервал размышления Хьюстона.
От неожиданности он привстал, но тут же опустился обратно на стул и еле слышно прошептал:
- Ты, Фреда?.. Неужели это ты?
- Да, милый. Чему ты удивлен? Ведь ты сам пригласил меня, - присаживаясь, Фреда поправила прическу.
Появился официант с подносом, стал выставлять на стол тарелки, блюдца, розетки и прочую посуду с икрой, хлебом, рыбой, салатами и другими яствами. Вскоре стол, разъединяющий и в то же время сближающий Лила и Фреду, оброс всевозможными закусками и блюдами. Взгляд Фреды теплел, становился мягким и добрым.
- Как ты живешь, дорогой? - спросила она, улыбаясь.
- Без тебя - не очень, - хмуро ответил Хьюстон. - Но не будем об этом. Давай, как давным-давно, наполним бокалы шаманским и будем смотреть сквозь них на луну. Помнишь?
- Конечно. - Фреда смущенно опустила веки, прикрывая блестящие глаза. - Пусть это вино впитает в себя наши страдания и наше горе, а лунный свет пусть унесет в бездну космоса лежащую на нас тяжесть. Да очистятся наши души! - Фреда произнесла тост не как прежде, а торжественно, как молитву, и здесь, в окружении звезд, усиленный космическим ветром, голос ее прозвучал будто раздавшийся свыше, очищающий от сомнений, несущий отпущение грехов.
Вспыхнуло искрящееся крохотными разноцветными пузырьками вино в бокалах. Фреда и Лил медленно выпили его, ощущая покой и легкость. Не было больше страха за прошлое и, тем более, за будущее. Страх растворился в сиянии луны, сгорел в ее леденящих лучах. Исчезло чувство одиночества, и стол перестал быть барьером, он стал мостом. Хьюстон протянул руку, притронулся кончиками пальцев запястья Фреды, ощутив гладкую теплую кожу. Все поплыло перед его глазами, а он продолжал шептать, умолять простить его, даже, кажется, заплакал, и слезы, сползая холодными бусинками льда, царапали ему щеки, медленно таяли, принося холод в сердце.
Стало темно, и Лил понял, что все кончено, что он вновь один. Он ощутил это заледенелым сердцем, и его слезы превратились в дождь. Липкий, тоскливый, осенний дождь, грозящий в любую минуту перейти в мокрый колючий снег.
Капли стекали перед глазами Лила, что-то холодное касалось лба, и он не сразу понял, что стоит у окна гостиной, уткнувшись лбом в прохладное стекло.
За мокрым заплаканным стеклом неохотно шевелился перекресток с мигающими оранжевыми глазами светофоров. Перекресток тоскливо смотрел на дождь, а дождь продолжал поить косые отражения домов на мокром асфальте и размывать тусклый свет фонарей на тротуарах.
Лил оглянулся и увидел сидящих в креслах Корье и Патрика. Их взгляды были обращены сквозь Лила в окно. Корье счастливо улыбался, а Патрик с полнейшим безразличием взирал на мокрую ночь.
- Джентльмены, мы опять вместе, - нарушил тишину Хьюстон. Голос его даже ему самому показался резким и неприятным.
Недовольным шипением и скрежетом искалеченного механизма отозвались на эти слова раздавленные остановившимся временем часы.
- Да, - проговорил Луиз, его взгляд ожил и уперся в Хьюстона. - Это вы, сэр. Где мы?- Он неуверенно осмотрелся.
- Вы дома, мистер Корье. Мы вернулись. - Лил грустно улыбнулся. - Но вам хотелось бы понять, куда девалась ваша дама?
- Откуда вы знаете мои мысли, сэр?
- По аналогии. Ведь я ТАМ был тоже с дамой. Или вы совсем о другом думали?
- Нет, вы не ошиблись. Я был с нею, с той самой, из-за которой потерял все, но никогда не жалел об этом. Лишь сомнения бывали, изредка. - Корье вновь счастливо, открыто улыбнулся. - Знаете, если бы можно было вернуться в прошлое, я вновь бы поступил так же. Ведь мы любим другу друга, и плевать мне на все заманчивые посты в правительстве. Смешные соболезнования, я не нуждаюсь в них. Мне не нужны перемены, я счастлив.
- Браво! - иронично воскликнул инспектор, глядящий на Хьюстона и Луиза. - Браво, мистер Корье, блестяще сказано!
- К чему ирония, сэр? - насторожился Корье.
- Простите, простите, дорогой сэр, я не хотел вас обижать. - На лице Патрика появились глубокие морщины, делая его похожим на старика. - Просто, я злюсь на себя. Завидую вам и мистеру Хьюстону. Слышишь, дружище, я завидую тебе. Вы оба были со своим прошлым, которое слилось с вашим настоящим. Вы этим живете, а я пуст, как бутылка из-под выпитого вина. Но бутылка хоть когда-то была полной, а я...
Не стоит так переживать, Джон, - Хьюстон подошел к другу и положил ладонь ему на плечо. - Ведь Сторнабл сказал, что все зависит от тебя.
- Да, зависит, - криво усмехнулся Патрик. - Только ничто должно уйти в никуда. У меня нет будущего, потому что нет прошлого: всё - туман, бесцветный туман, в котором не видно ничего, за что можно было бы хоть как-нибудь зацепиться. - Инспектор умолк, и его взгляд застыл на холодном стекле окна, слегка тронутом слабым отблеском огня в камине.