Хьюстон продал дом, ставший для него чем-то наподобие склепа, набитого ненужными предметами из прежней жизни и жизни его родителей. А когда и родной город стал попахивать тленом, захолустьем, Лил уехал. Все пришлось начинать с нуля, добиваться признания, авторитета, известности. Он стал одной из первых величин среди адвокатов города. В этом ему помогла и жена, Фреда. Милая скромная девушка из благородной семьи, Фреда казалась хрупкой и беззащитной. Впрочем, наверное, тогда она такой и была.
Лил женился на Фреде, и впервые после смерти матери ощутил некое умиротворение. Он понял, что владеет прошлым, и оно уже не казалось ему полуистлевшим в заброшенной могиле. Фреда помогла Хьюстону оживить прошлое, вернуться к нему. Ушли прочь «никогда» и «навсегда», их смыл голос жены, которую он полюбил гораздо сильней, нежели просто женщину. Фреда привнесла в его жизнь утраченные постоянство, прочность, надежность. И всё у Хьюстона пошло на лад. Он стал известным адвокатом с непоколебимой репутацией, и тогда, в момент своей славы, решил обзавестись большим домом, создать родовое гнездо, о котором так много и безнадежно мечтал его отец. Но... Хьюстону до нужной суммы не хватало нескольких тысяч, и в это время ему предложили махинацию с завещанием... Вскоре Лил купил дом, а бывший клиент, которого он предал, покончил с жизнью, бросившись с моста в канал. Хьюстон был подавлен, понимая, что стал косвенным убийцей. Эта вина уже не оставляла его. Именно после смерти того несчастного начались поначалу легкие размолвки, а затем и ссоры с Фредой. Хьюстон становился нетерпимым и грубым с женой, обвинял ее в холодности и невнимательности, стал ревновать к знакомым мужчинам. Фреда поначалу лишь плакала и просто уходила в свою комнату. Тогда Лилу становилось стыдно, он испытывал желание бежать к жене, упасть к ее ногам и просить прощения, но - не мог. Чувство того, что Фреда ни в чем не виновата, а он оказался подлецом, угнетала его. Он продолжал срывать на жене злость от ощущения безысходности и невозможности что-либо изменить в том, что произошло.
Постепенно Фреда становилась замкнутой и раздражительной. Вновь для Лила стало умирать прошлое, казаться кучей смердящего мусора. И в жене все стало Хьюстона раздражат ибо она одним своим присутствием напоминала ему о прошлом, которое он сам превратил в мусор. Иногда Лил говорил себе, что прошлое такое же невинное и чистое, как и Фреда, а вот сам он - мразь и подлец. Вновь он впадал в нервозное состояние, затевал очередной скандал, и в один из таких мерзких вечеров Фреда заявила, что не желает продолжать эти мучения и подает на развод.
Сидя сейчас в кресле и изучая невидящим взглядом мокрое от дождя стекло в окне, Лил вспомнил то чувство, которое испытал, когда Фреда заявила об уходе. Он разозлился на себя за то, что не сказал о разводе первым, и обрадовался тому, что, наконец, исчезнет из его жизни человек, который своим присутствием постоянно принуждал вспоминать, помнить... Признался в своих чувствах Лил даже себе только сейчас, когда заговорило подсознание и обнажилась совесть. После того, как Луиз Корье рассказал о своей жизни, а Сторнабл напомнил о подлости, совершенной Лилом в деле с наследством, ожило на какое-то время прошлое, повеяло забытым счастьем, которое он предал и растерял. А затем стало вновь безнадежно тоскливо, будто прошлое вмерзло в ледник и застыло. Сквозь мутное стекло своей жизни Лил взглянул на Корье, понимая, что судить Луиза у него нет морального права.
Корье с интересом наблюдал уже несколько минут за Хьюстоном, смакуя дым сигареты и закрывая от удовольствия один глаз.
Взгляды мужчин встретились, и Лил испугался, что Корье подсмотрел его прошлое, почувствовал себя обнаженным перед отставным подполковником.
- Что с вашим лицом, сэр? - непринужденно улыбаясь, спросил Луиз.
- Что вы имеете в виду? - поборов смущение, пробормотал Лил.
- Вы так сморщились, взглянув на меня, будто вместо сладкого мандарина укусили недозрелый лимон.
- Знаете, мистер Корье, я просто задумался, вспомнил кое-что из своей жизни. А взглянув на вас, ощутил, что вы будто видите все, о чем я думаю.
- Бывает. - Корье погасил сигарету в пепельнице. - Вы позволите, сэр, если я загляну в ваш бар? Хочется немного промочить горло.
- Да, конечно. Вон та дверца... Нет, левей, на себя, - командовал Хьюстон, не вставая.