- Ну... часы... - неуверенно начал Корье.
- Еще, - настаивал толстяк.
- Часы без стрелок. Бесконечный дождь. Опавшие листья...
- Прекрасно. Но почему в таком случае не липкий дождь, который нитями протянулся с неба? - растянул в резиновой улыбке рот Бррун.
- Вы хотите сказать...
- Да, мистер Корье! Вы видели то, что хотели видеть. Вы упростили застывшее время до липких нитей дождя. В дальнейшем вам будет достаточно запаха, еле слышного звука, чтобы почувствовать тоску, тревогу, если вы, конечно, останетесь на Перекрестке. Но я бы вам, честно говоря, не советовал оставаться.
- Почему? - в один голос спросили Луиз и Лил.
Фреда лишь скрипнула креслом.
- Перекресток - ложь. Я ведь говорил уже, что он всегда рядом с вами. Когда вы выбираете дорогу и уходите по ней, то вы теряете часть себя. Причем, умершая часть более безболезненно привыкает к новым условиям, нежели та, которая остается.
- Но ведь та, как вы говорите, часть, которая не двигается с места, она ведь остается в прежних условиях, у нее ничего не меняется, почему ей сложней? - Хьюстон набил табак в трубку и стал раскуривать.
- Здесь ваша главная ошибка, мистер Хьюстон. Вспомните вашего друга, этого полицейского, Патрика. Он ведь стал другим после того, как выбрал дорогу. Он потерял себя - прежнего.
- Теперь я, кажется, начинаю кое-что понимать, - промолвил Корье.
А Бррун продолжал:
- Итак, Перекресток - ложь. Вы уходите одной частью в свое прошлое, и вы остаетесь, расставаясь со своим прошлым, теряя его. Стоит ли это совершать, джентльмены? - Бррун поглядел на Фреду. - Как вы думаете, мадам?
Фреда молча нерешительно пожала плечами.
- Многое становится понятным, но не все, - присаживаясь в кресло, сказал Корье. - Мне бы хотелось услышать ответ на три вопроса. Первый - какая связь между частью «умершей», ушедшей с Перекрестка, выбравшей дорогу, и частью оставшейся?
- Я буду отвечать на каждый ваш вопрос сразу, в любую минуту нас могут прервать, - виновато сказал Бррун. - Связь остается, но на уровне подсознаия. Человек что-то чувствует, но не понимает сознанием, ему плохо, но неизвестно, почему. Ведь прошлое свое он потерял, а смутную тревогу объяснить не может. Связь мучительна непониманием причин тоски, тревоги, утраты.
- Уходящий уже не может вернуться?
- Нет. Но оставшийся иногда может опять пройти на Перекресток. Только в этом случае человек уже растроиться, размажется в подпространствах. Такие случаи очень редки, единичны.
- Второй вопрос, - произнес Корье. - Что происходит после смерти оставшегося, точнее, оставшейся части? - Луиз улыбнулся, но в глазах его качалась грусть.
Бррун внимательно прислушался к шорохам в камине и заговорил:
- Есть две версии, но ни Кихх, ни Варрас, ни я доказать хотя бы одну из них не сможем. Первая. Это, что после смерти оставшейся в этом мире части она соединяется с умершей - ушедшей в прошлое и теряется там, сливаясь с прошлым. Другая. После смерти две или три, смотря сколько раз человек прошел через Перекресток, части соединяются и уходят в некое измерение, пока нам неизвестное. При этом взяв с собою свое прошлое, но не все, а выборочно, самое близкое, приятное, желанное. Может, есть другие версии, но я их не знаю.
- Тогда последний вопрос, - угрюмо проговорил Корье. - Вы сказали, мистер Бррун, что оставшаяся часть теряет свое прошлое. Значит, теряет свое собственное «Я», становится никем?
- Ну, не совсем. Внешне остается тем же, но забывает друзей, родных, теряет к ним все чувства. Вообще, становится другим для всех, да и для себя. - Он вновь почесал себя за ухом, и на этот раз у него на ладони появилась небольшая посылочка, перевязанная блестящей тесемкой.
Толстяк шумно втянул через нос воздух, зажмурил глаза и на несколько секунд застыл неподвижно. Наконец, фыркнул и, бросив посылку в огонь, сказал, раскачиваясь и кивая головой:
- Прошу прощения: работа.
- Но ведь человек без прошлого не может жить долго, особенно если его постоянно гложет подсознание, неудовлетворенность, - убедившись, что Бррун слушает его, сказал Корье.
- А кто говорил, что живет долго? Конечно, нет. Только понятие «долго» - условное.
В камине вновь зашуршало, шум стал усиливаться, и Бррун зачастил:
- Все-все, надо бежать, это - к вам. - Он вошел в стену, но затем оглянулся и добавил: - Не ходите через Перекресток. Все равно, ничего не измените, только усложните. А если что-то и удастся, то это будет видимость, обман...
Затянувшийся разговор
У камина появился Сторнабл. На голове у него красовалась огромная шляпа с разноцветными перьями, а на груди поблескивала драгоценными камнями застежка.