- Или восстановилось, - предположил Лил.
- Или восстановилось, - согласился Луиз. - Что мало вероятно, но не исключено. Словом, создалось нечто новое, и оно называется «квартирой на перекрестке». Тут много вопросов, но главные - это на перекрестке чего? На каком перекрестке? И, наконец, какую роль в этом новом месте отведено нам с вами, мистер Хьюстон?
- Неплохо было бы все это понять, мистер Корье. - Лил наконец раскурил трубку и сел в кресло у камина.
Часы глухо пробили два раза. Эти глухие удары показались Хьюстону стоном. В его голове возник образ связанных часов: они дергались, бились, пытаясь освободиться, но толстая веревка впилась, словно проволока, в их деревянное тело и пыталась спеленать, заставив тем самым остановить время. Желая развеять этот образ, Лил перевел взгляд на часы, и трубка выскользнула из его руки, падая на журнальный столик. Стук упавшей трубки прозвучал немыслимо гулко, словно пистолетный выстрел, и Корье вскочил из-за столика, испуганно глядя на Хьюстона.
- Часы, - указывая в угол гостиной, прошептал Лил, - смотрите, сэр...
Корье перевел взгляд на массивные напольные часы и застыл от увиденного. Лицо его вытянулось, покрылось сетью мелких морщин.
Часы были скручены колючей проволокой. Маятник пытался разорвать ее, помогая запутавшимся стрелкам. Часы хрипели, и обычное «тик-так» звучало, как «ту-тух».
Луиз вопросительно посмотрел на Хьюстона, затем опять на часы и, закрыв глаза, помотал головой.
- Бесполезно, сэр, - поднимая трубку со стола, сказал Лилю - Это, как вы сами изволили выразиться, только начало.
- Вы правы.
- Это вы правы, я лишь повторяю.
- Может быть. - Корье вновь глядел в угол, как завороженный.
Колючая проволока, словно живая, сжимала корпус часов все сильней. Циферблат то раздувался, то делался маленьким, но это не помогало. Проволока стягивала часы все туже, и теперь глухое «ту-тух» сменилось едва слышным «тх-х-х». Маятник уже не раскачивался, а лишь трепетал, опутанный колючей проволокой вместе с вытянутыми неизвестной силой до самого пола стрелками.
- Какой ужас! - скорее восхищенно, чем испуганно, произнес Лил. - Кому, интересно, понадобилось связывать их, кому они мешали?
В этот миг громко звякнуло, захрустело и загудело внутри часов, на пол посыпались блестящие детали. Часы задрожали в агонии и затихли. Тут же колючая проволока ослабила свою хватку и, раскрутив кольца, упала на пол и поползла к камину.
- О Боже! - воскликнул Лил и бросился к себе в кабинет.
За Лилом побежал и Корье. Затаив дыхание, они наблюдали через приоткрытую дверь, как проволока, не обращая внимания на суету людей, проползла мимо двери в кабинет Хьюстона и, извиваясь, как змея, исчезла в камине. Несколько секунд оттуда доносился шорох, а затем все затихло.
Медленно, осторожно Лил и Луиз вернулись в гостиную. Они внимательно оглядели все углы, даже заглянули в камин, но проволоки нигде не было видно. А в углу уныло покосились разломанным корпусом с треснувшим стеклом часы. Их стрелки вновь приняли свой обычный размер и показывали пять минут третьего, но на глазах у Хьюстона и Корье вдруг стали вращаться в обратном направлении. Корье стал машинально считать: минутная стрелка сделала пять кругов, и часы застыли на пяти минут десятого. В часах щелкнуло, на пол выскочила пружина. Она покатилась к камину,
остановилась и стала вырастать, вытягиваться, расплываться. Вскоре перед вконец растерянными Лилом и Луизом предстал человек в черном. На плечах его была накидка, застегнутая на груди брошью, украшенной блестящим камнем.
- Добрый вечер, джентльмены, - произнес человек из пружины. - Кажется, я помешал вам?
- Мы очень рады вашему при.. кхм! - Лил умолк.
- Вашему очередному появлению, сэр, - выручил Корье. - Только называть вас сторонним наблюдателем как-то... не очень. Неужели у вас нет имени?
- Конечно, есть, мистер Корье, - лицо Наблюдателя оживилось, и только глаза оставались безжизненно-темными. - Можете называть меня для краткости Сторнабл. Просто - Сторнабл.
- Зачем вы сломали часы, мистер Сторнабл? - спросил Лил.
- Я? Ну нет, сэр, это вы сломали их. Вы ведь боитесь времени, неправда ли? - Сторнабл взмахнул перед собой накидкой, и на мгновение Лил и Луиз закрыли глаза, а когда открыли, Наблюдателя уже не было.
Тихо дышало пламя в камине, словно приглашая к молчанию. Корье и Хьюстон глядели на раздавленные колючей проволокой часы, стараясь не шелохнуться, чтобы не треснул паркет под ногами, не зашуршал воздух, потревоженный неловким движением. Все застыло, лишь камин жил, поглядывая большим хищным глазом на сидящих в креслах людей, на пустую гостиную, в которой застыло связанное, скрученное время.