Синий диван постоянно разложен в кровать, потому что место есть, и в таком состоянии даже удобнее проводить на нём время. Ещё бы. Откинуться на мягкую спинку из подушек, вытянуть ноги, кинуть на них ноутбук, и открытый к взаимодействию мир виден из окна справа. Вот прямо так проводил на диване долгие часы: смотрел фильмы, играл в телефон, листал ленты и другими способами игнорировал безграничные возможности реальности. На это время мозг представлял меня беспомощным толстяком за 300 и давал команду переворачиваться с бока на бок, только заранее согласовав это сложное движение. Такое состояние овоща позволяло безнаказанно коротать время на диване, повышая его важность в моей жизни.
Однажды я попробовал расшифровать иероглифы на подушках, с виду напоминающие автоматы, кинжалы, мухобойки и человечков, но переводчик их не распознал, а подходящей клавиатуры не нашлось. В общем, до сих пор я засыпаю в неизвестных китайско-монгольско-мандаринских символах, которые могут проклинать каждого, кто ложиться тут спать. С возрастом серьёзность этой мысли спала, работая сам, начал понимать, как другие относятся к работе: спустя рукава и лишь бы сделать. Вспоминается игра в майнкрафт, где все мы застраивали красивыми блоками только стены, нереалистично оставляя пустые углы. Перфекционист внутри нас возмущался, но какое дело до того, что никто не увидит. Вот и иероглифы нет смысла делать осмысленными и с нуля, когда можно взять первые картинки и покрасивее. Едва ли диван попадёт в руки стольких заинтересованных детей, чтобы хоть один докопался до истины.
Над ним находится стена самовыражения, на которой, на данный момент, висит обложка книги «Мы» и надпись «Всё, что ты делаешь – не напрасно» с большим кругом на весь лист – последняя эволюционная ступень фразы. В какой-то из серых дней я так разозлился на лентяя-себя, что со злостью нарисовал жирную точку, предварительно прикинув как это исправление будет смотреться и обведя контур циркулем, но потом-то отдал контроль злости – эмоции и немного сдержанности творят искусство. Предшественниками были и другие мотивационные надписи по типу «Теперь каждый счастлив», смысл которых может быть вывернут наизнанку, но он мой и попадает в нужную точку мотивационного центра, для чего надпись и висит. Хотя плакат «MY» загадочен только транслитерацией русского «МЫ», он всё равно ставит в тупик и сводит с банального пути понимания смысла: надо быть Я, а не МЫ.
Ещё один арт-объект висит на стене напротив в тонкой стальной рамочке и представляет из себя лист А4 с распечатанной на ней девушкой. Правильно будет сказать, что она изумительна – один из высших образов совершенства. Она небрежно набросана графическим карандашом графического гения, который смог передать её утончённость корявыми, идущими не туда и во многих местах ненужными линиями, но именно этим создал её лёгкость. Она одета в красное худи, бо́льшее на несколько размеров, благодаря чему поднятые к лицу кисти закрыты теплом, а на предплечьях собирается лишняя длина теми самыми избыточными линиями нервной руки художника. Я знаю причину его настроения и почему девушка одета в домашнюю оверсайз кофту. Так маленькие в душе девочки создают свой маленький кофточный мирок, закрываясь от колкости нашего. Она плачет. Из её красных глаз ручьями стекают такие же красные слёзы, но не стоит бояться: губы жёлтые, кожа синяя – цветом автор передает эмоции, подчёркивая состояние модели. Я уверен, абсолютно уверен, что это портрет реальной девушки, она реальна в голове смотрящего. Автор будто украл образ из моих фантазий, чтобы воплотить в жизнь, так точно у него получилось показать девушку, состоящую прежде из мыслей, и передать даже такую мелочь, как отчаяние во взгляде. Подробно описав красоту тела с картины, можно добавить одну изначально пугающую особенность её образа, а теперь лишь точно завершающую подробность: третий глаз. Становится понятно причину направленного от безысходности вниз взгляда девушки – в людях нет души.
Последнее произведение искусства стоит на письменном столе в портретной рамочке. Инопланетянин Пол с огромной головой и маленьким тельцем заглядывает длинными черными глазами (как и полагается) прямо в душу. Ртом без губ он улыбается, а пальцем показывает вверх, вызывая зависть, что его родина находится в загадочном космосе, а моя среди закрывающих мир шторками людишек. Этим рисунок и бьёт человека с фантазией, но дорог другим – одна из вещей бывшей девушки, которыми приходится дорожить, ведь только они окунают в те воспоминания.