— Ладно, — сказал Фролов и положил вилку на стол. Его самого напугала собственная реакция. — Прости, что-то я… неверно понял… А что насчет института?
— Что?
— Сергей Александрович говорил, что ты подумываешь о радиотехнике. Это правда?
Ваня неопределенно пожал плечами.
— Не знаю. Возможно.
— Ты ведь понимаешь, что есть варианты получше. Необязательно выбирать из местных институтов.
— Да, пап. Я в курсе.
— Есть Москва, есть Ленинград… Вариантов гораздо больше, чем кажется. Ты у нас способный парень, тебе все дороги открыты. Нельзя рассуждать так, как будто у тебя одна извилина… И не смотри на меня так, я говорю правду. Если здесь что-то не подходит, ты всегда можешь выбрать другой город, а мы с матерью сделаем все, чтобы…
— Знаю, — скупо обронил Ваня. — Давай потом.
— Когда потом?
— До института еще целый год.
— Но решение придется принимать раньше, — возразил Фролов.
— Пап, давай так: сейчас я устал и не хочу говорить.
— От чего ты устал? Ты же ничего не делаешь.
Уязвленный, Ваня отодвинул тарелку и отряхнул стол от крошек.
— Пойду в душ, я место застолбил.
— Но институт…
— Вов, — перебила Лена, — не наседай. Времени еще полно.
На заводе творилось черт-те что: приближалась сентябрьская сдача отчетности. Пришлось раз по двадцать перепроверять одно и то же; едва дождавшись конца рабочего дня, Фролов с досадой сложил документы в папку, туго перевязал папку тесемкой и поехал к репетитору.
Трамвай напоминал Ноев ковчег — люди возвращались домой после смены, вминаясь друг в друга, толкаясь локтями и теряя человеческий облик. Перетерпев тесноту, Фролов выскочил из трамвая и пошел знакомой дорогой к дому Юдина. У подъезда стоял красный «Запорожец» с распахнутым багажником. Фролов подошел поближе и увидел в багажнике гору яблок. Из-за машины выглянула Роза Эдмундовна и воскликнула:
— Ах, это вы! Здравствуйте-здравствуйте! Снова пришли к Сереже? Семен Семеныч, знакомьтесь, это Вова. Его сын ходит к Сереже на английский.
Из «Запорожца» вылез суховатый дедок в кепке и пожал Фролову руку. Роза Эдмундовна просияла улыбкой. Она обращалась с Фроловым так, будто он был старым другом семьи.
— Ой, Вова, а могу ли я попросить об одолжении? Нам тут нужно забрать яблоки из машины, у меня страшно болит спина, а Сережа ведет урок. Нет, вы видели, сколько в этом году яблок? А еще даже не осень. Я делаю с ними компот и шарлотку. Вы пьете компот?
Фролову дали большое жестяное ведро. Он наполнил его яблоками и понес, шагая за Розой Эдмундовной. На лестнице ему навстречу вылетел Юдин. Оба остановились. Фролов подумал: какой же он нелепый. Глаза голубые, губы красные, на голове какой-то бешеный взрыв кудрей.
— Владмрпалыч, — Юдин опустил взгляд вниз и уставился на ведро с яблоками. — Вы чего?
— Ох, Сереж, прости, — всполошилась Роза Эдмундовна. — Я думала, у тебя урок. Попросила Володю помочь.
— Давайте я, — предложил Юдин и попытался забрать у Фролова ведро, но Фролов его не отдал.
— Нет уж, я сам.
— Сережа, если хочешь помочь, сходи вниз и забери у Семен Семеныча второе ведро. Там еще полно яблок. Володя, заходите. Ведро несите в комнату. Вот сюда.
Пока Роза Эдмундовна хлопотала на кухне, Фролов задержался у окна. С высоты второго этажа ему была видна суета вокруг «Запорожца». Опираясь о капот, Семен Семеныч курил, являя собой пример величавой неспешности. Юдин, напротив, шустро скакал около багажника. Он был неловок. Хватал яблоки и ронял, поднимал и опять ронял. Из каких-то темных глубин выплыло детское воспоминание: Фролову пять лет, он сидит в цирке на Фонтанке рядом с дядей Яшей, а на арене в луче света носится смешной клоун, жонглируя мячами.
Визит затянулся неприлично и неоправданно. Разгрузив машину, Юдин уехал с Семен Семенычем в гараж, чтобы забрать закаточную машинку для банок с компотом. Фролов остался ждать, чувствуя себя идиотом. Роза Эдмундовна уговорила на тарелку супа и, пока он орудовал ложкой, невзначай поинтересовалась:
— А почему вы сегодня пришли — из-за Вани? Как раз хотела сказать, какой у вас чудесный мальчик.
— Какой там мальчик, восемнадцать лет почти.
— Тоже мне! Это разве возраст? Вот посмотрите на Сережу, ему уже тридцать третий год идет, а иной раз такой ребенок… Вот и его мама, царствие ей небесное, всегда говорила: за Сережей нужен глаз на глаз… Возьмите салфетку, не стесняйтесь, я сама ее шила. У нас в соседнем доме прекрасный галантерейный магазин, и неделю назад они выбросили потрясающий отрез ситца.