– Страховые агентства. Аукционные дома. Музеи. – Скрестив руки на груди, он сухо добавил: – Желаете их обзвонить, навести справки?
Она сцепила перед собой руки и потупилась.
– Вообще-то… уже.
Вот так неожиданность.
– И многих успели?
– Всех.
– Ого!
Час от часу не легче.
– Вас рекомендуют с самой лучшей стороны. И я практически убедилась, что вы не маньяк-убийца.
– Ну что ж, и на том спасибо.
– Должна признаться…
– Признаться?
Она поставила пейзаж на место.
– На самом деле я вас пригласила не ради картины деда. Точнее, не только из-за нее.
Вот так ирония судьбы, просто обхохочешься.
– Сначала я искала вашу фамилию, – подняв глаза, продолжила Лия. – Представьте себе, этот самый пейзаж хранился в банковской ячейке, о существовании которой я узнала только после смерти бабушки. И я понятия не имею почему. Не в обиду вашему деду будь сказано, – торопливо добавила она.
– Какие могут быть обиды?
– В завещании было особо упомянуто, что эта картина переходит ко мне.
– Надо же, – только и сумел вымолвить он.
– Я попыталась во всем разобраться, вот и показалось логичным начать с ваших родственников. Вопросов накопилось столько, что я подумала: вдруг кто-нибудь из вас поможет заполнить пробелы. А когда узнала, чем вы занимаетесь, это был просто подарок судьбы, вот и решила, а вдруг. – Она остановилась. – Здесь много других картин. Я пытаюсь их опознать, как-то упорядочить, но… – она глубоко вздохнула. – Что-то меня занесло. Давайте начну по порядку. Ума хватает понять, в чем не разбираюсь, – передразнила она его. – Здесь много неизвестных картин, вот я и понадеялась вас привлечь для их оценки.
Габриэль постарался не выдать внутреннего ликования, уж больно невтерпеж было как следует рассмотреть тот портрет. Он бы согласился и задаром, но получить еще и гонорар… в это было трудно поверить.
– А почему вы не решились отправить эти картины местному оценщику? – задал он вполне резонный вопрос, пытаясь разобраться, что же на самом деле происходит, и добавил: – Сам-то я, конечно, совсем не против.
– Их нежелательно куда-то отправлять. Дело довольно деликатное.
Она бросила на него какой-то странный взгляд.
– Не понимаю.
– Наверное, вам лучше увидеть все своими глазами.
– Хорошо.
– Идемте.
Лия пригласила его в комнату.
Квартира больше напоминала невероятное послание из прошлого, словно сошедшее со страниц учебника истории, призванное поражать воображение изобилием и роскошью. Изысканная мебель и ковры были из тех, что до сих пор пользуются особым спросом на самых эксклюзивных аукционах.
В дальнем углу комнаты над широким камином виднелась мраморная полка, уставленная старинными статуэтками из нефрита. По бокам от него до самого потолка высились два книжных шкафа, мерцающие в лучах солнца золочеными кожаными корешками, невольно заставляя задуматься, сколько же первых изданий выстроилось ровными рядами на этих полках.
И почти все стены сплошь увешаны картинами.
– Это просто…
Он тщетно силился подобрать слова, упиваясь этим великолепием, залитым солнечным светом и радужными отблесками люстры над головой.
– Ошеломляет?
– Не то слово.
– В таком виде она мне и досталась, – рассказала Лия. – Конечно, от пыли было не продохнуть, но окна оставались зашторены, так что ничего особо не выгорело. Я уже устроила генеральную уборку, старалась поаккуратней, картины даже не трогала. Начать лучше вот с этих.
Габриэль направился в сторону коллекции сельских и морских пейзажей на стене напротив окон, сразу выделив наметанным глазом две работы, явно отличающиеся манерой, так прославившей Джона Констебля. Похоже, только на одной этой стене висит целое состояние.
– В каком смысле «она вам так и досталась»? – переспросил он, наконец обратив внимание на её слова.
– По завещанию, – объяснила она. – grand mère мне ее оставила в наследство. Наверное, жила здесь с конца двадцатых до начала сороковых годов прошлого века. Нашлись письма, самые свежие от сорок третьего года.
– И с тех пор никто из ваших родственников в этой квартире не жил?
– Никто о ней даже не подозревал, – уточнила она, заправляя за ухо выбившуюся прядь. – Я сама до недавних пор была уверена, что grand mère всю жизнь прожила в Марселе.
– Понятно, – повторил Габриэль, окончательно запутавшись.
– Вот она.
Лия отошла к резному столику и протянула Габриэлю стоявшую там фотографию.
– Эстель Алар.