Габриэль неохотно оторвался от картин и, взяв фотографию, стал рассматривать. Он раньше видел старые афиши с изображениями кинозвезд вроде Оливии де Хэвилленд или Ингрид Бергман, и они не шли ни в какое сравнение с женщиной, прислонившейся к столбу на этой фотографии.
– Потрясающая женщина, – ничуть не кривя душой, признался он.
– Да уж, – без особого энтузиазма согласилась внучка.
Фотографий Эстель Алар было несколько. На одной она сидела за рулем автомобиля, на другой – верхом на холеной лошади.
– Похоже, она была сорвиголова, – заметил Габриэль.
– Нет, – пробормотала Лия. – Вовсе нет. Grand mère, которую я знала, выращивала лилии, подкармливала бродячих кошек в парке через дорогу и каждое утро одна гуляла по пляжу. В последний вторник каждого месяца соседи приглашали ее сыграть в бочче[4], но она всякий раз отказывалась. Говорила, что в общении не нуждается и вообще не выносит шумных компаний. Машину не водила, не курила, не пила. Ровно в восемь вечера ложилась спать. Предпочитала высокие воротнички, удобную обувь и свободные брюки из синтетики.
– Снимок сделан давным-давно, – заметил Габриэль, возвращая фото. – Люди с годами меняются.
Лия только невнятно хмыкнула.
– А это кто?
Габриэль взял фотографию офицера в старинной немецкой форме.
– Понятия не имею. На обороте никакой надписи, – она поморщилась. – Думаю…
И замолчала, стиснув руки перед собой.
– Так что вы думаете? – спросил Габриэль.
– Думаю, что бабушка во время войны сотрудничала с фашистами.
– Из-за этого?
Судя по фотографии, которую он держал в руках, особо удивляться было нечему.
– Не только. Еще сохранились пронацистские журналы. Счета из баров в отеле «Риц». Открытка от самого Геринга.
Он поставил фотографию на место.
– Думаю, не стоит делать поспешные выводы, – заметил он. – Возможны и другие объяснения.
– Вы очень добры, я и сама себя пытаюсь убедить. Но по опыту знаю: не стоит слишком мудрить.
Она пыталась улыбнуться, но получалось плохо.
– Против фактов не попрешь. Похоже, как раз поэтому бабушка скрывала и квартиру, и все ее содержимое. Кому в здравом уме придет в голову признаться в предательстве?
Повисла неловкая пауза.
– И это ещё не все, – явно через силу наконец добавила Лия. – В смысле, картины.
– Так покажите же.
Кивнув, она проводила его в комнату, служившую столовой, и молча указала на длинную стену, увешанную картинами.
Габриэль проскользнул мимо нее к новой обширной коллекции. От разнообразия портретов захватывало дух, среди изобилия работ девятнадцатого и двадцатого веков попадались и гораздо более старинные. Среди них совершенно точно был Джон Сингер Сарджент, и по крайней мере пара блестящих работ Иоганна Генриха Фюсли. Без тщательного обследования Габриэль даже не отважился строить предположения насчет других.
– Если картины краденые, вы сможете определить, откуда именно? Или у кого? – спросила Лия.
Габриэль взглянул на нее, силясь подобрать слова, чтобы как-то успокоить, но в конце концов решил сказать правду.
– Если они украдены… что весьма сомнительно… я не могу дать гарантии, что у меня получится найти всех хозяев. В те годы многие семейства вымирали целиком. Установить законного владельца при отсутствии наследников чаще всего невозможно. Но я попытаюсь.
– Хорошо, – едва слышно одобрила она.
– Может, вам станет легче, но мне пока ничего не попалось из каталогов утраченных или украденных картин. Хоть это не моя специализация, но я немного знаком со списком самых разыскиваемых картин мира.
– Это уже обнадеживает, – слабо улыбнулась Лия.
– Ещё картины остались? – закинул удочку Габриэль, так и не увидевший интересовавшее его полотно.
– Только одна. Совершенно не похожая на остальные.
– В этой квартире? – постарался он скрыть волнение.
Лия кивнула, проводила его к спальне и распахнула настежь застекленные створки дверей. Сквозь легкие полупрозрачные занавески из пары высоких окон в комнату сочился неяркий рассеянный свет. Габриэль вскользь заметил широкую кровать и напротив нее огромный шифоньер. И застыл на месте – перед ним было полотно, ради которого он сюда и явился.
И в голове вертелась единственная мысль – вот он, Святой Грааль, который искал Индиана Джонс.
Глава 5
ПАРИЖ, ФРАНЦИЯ, 28 июня 2017 года
Лия не была искусствоведом, но ощущала страсть, заключенную в каждом смелом мазке. Всякий раз, смотря на эту картину, она замечала что-то новое – неуловимый оттенок или пропущенную ранее мельчайшую подробность. Она провела много времени, рассматривая картину и размышляя, какие события разворачивались в этой квартире под строгим взглядом незнакомки на холсте.