– Не смей делать замечания старшим, − ткнула меня в бок тетка, − ты им ноги должна целовать! Вот попробуй, тебе понравится! – и она вытянула свиное копытце из-под стола.
– Но это же даже не ваша нога! – я уже не могла удивляться.
– Ты тренируйся, − посоветовала тетка, − а как научишься, так и станешь целовать старшим ноги. Вы ж городские к этому не приучены!
– А вот я послушная да прилежная была в твоем возрасте, − вздохнула тучная мадам, назвавшаяся моей теткой. – Если не отвлекать, целый день могла старшим ноги целовать! А уж раскрасавица какая – прелесть!
– Я красавицей была в ее возрасте – глаз не оторвать, − вступила бабушка-черепаха. – А теперь только уши и остались. Гляди, − бабка потянула меня за руку, − видишь, какое ухо? А у меня их сразу два! Завидуешь, небось? То-то! Мне за них премию за приумножение красоты в мире давали!
– Не слушай ее, совсем старая и плохая стала, − меня дернула за рукав тетка, которая больше напоминала сову в шляпе «шапокляк». – Все попутала старая! На мои вот гляди! Правда, красивые? – из вежливости я кивнула, хотя уши были самые обычные, чуть растянутые тяжелыми серьгами.
– У меня уши как у Будды, − зашептала тетка. – Ты ведь тоже это заметила? Ученые говорят, 95% сходства! Такие уши раз в тысячу лет попадаются! Мне очень нравится, но хвалиться нехорошо.
Тут в окно постучали – на карнизе повис патрульный, а на дереве напротив сидели недовольные голуби-завсегдатаи. За всей суетой я забыла их сегодня покормить, и неблагодарные птицы уже настучали правоохранителям. Дядя Толик, сидевший у окна, добродушно его распахнул.
– Здрасьте, гражданин начальник! – простецки поздоровался он, и патрульный козырнул, еле держась одной рукой. – А мы тут, знаете, у племяшечки в гостях собрались да и сидим маненечко.
– Племянница ваша закон нарушает, − строго сообщил патруль, и весь галдеж разом утих – родственники удивленно обернулись правоохранителя.
– Да, − смущенно стала оправдываться я, − захлопоталась, знаете, забыла покормить голубей. Выпишите штраф, я заплачу.
– Штраф-то вы заплатите, но я здесь, чтобы пристыдить вас! Это же городские голуби! − возмутился патруль. – Они могут похудеть или, не приведи Господь, заболеть! Живые же существа! Забыла она, ну! А себя покормить не забыла?
– Забыла, − честно призналась я. – Смотрите, сколько у меня народу сидит с утра – совсем из головы вылетело как-то. Так что мы с голубями вместе сегодня постимся с утра. Давайте протокол подпишу.
– Нету у меня протокола, я руками держусь за подоконник, − объяснил патрульный. – Я забрался сюда, чтобы вас пристыдить, а протокол вышлю по почте.
– Гражданин начальник, а может, без протокола обойдемся? – заискивающе заговорила бабушка-черепаха, и кто-то из дальних родственников стал шуршать банкой с кофе в такт бабушкиным речам. – Забыла девочка – велика беда! Память девичья короткая, а волос длинный, знаете, так говорят? Молодое дело, глупое! И неужели вы девочке штраф выпишете за то, что она голубей не покормила?
– Ну, забыла, ну, бывает, – загалдели родственники. Тем временем в дверь снова позвонили, и я заткнула уши на миг. – …нельзя же всякий раз выписывать штраф, когда кто-то не поел!
– Вы посмотрите, какая девочка тощая – недоедает наша малышка, а вы ей штраф хотите впаять! На панель девчушку толкаете!
– Никому дела нет до современной молодежи!
Патрулю было ужасно неловко от нашей семейной сцены, и он, чтобы не уйти грубо и резко, по одному убирал пальчики с подоконника. Голуби отвернулись и сделали вид, будто заняты своими делами, а потом и вовсе разлетелись восвояси.
– Ну, хорошего вам дня, − засобирался патруль, когда держался уже одним пальчиком. – Рад, что у нас состоялась такая плодотворная беседа.
– А ты уж и платить собралась, дуреха, − напустились на меня родственники, едва закрылось окно за патрульным. – Власти эти вот так надо держать в кулаке! Пусть шлют протокол – а ты судись, пусть еще докажут, что ты голубей забыла покормить!
– Но я их и впрямь не покормила сегодня, − напомнила я.
– Завтра покормишь, − бабушка-черепаха положила пару ложек голубиного пшена из банки себе в кофе, а тетка, взяв у бабушки банку, стала засыпать себе зерно прямо в рот.
– Спасибо за помощь, − поблагодарила я, − но я думаю, что вам пора уходить.
– Ну уж нет, − возмутились родственники, − мы тебя впервые видим, мы соскучились за все годы сразу, а ты нас уже и выставить за порог хочешь? Ну что за молодежь пошла! Мы же не чужие люди! Сидим себе тихонько в гостях и не мешаем! А если бы мы чужими тебе были, то мы бы еще вчера пришли, дверями хлопали, ходили бы туда-сюда и мешали!