Выбрать главу

Юбиляру вручали цветы и подарки и аплодировали, как в театре, Нина вместе с представителями своего отдела тоже аплодировала и не могла перестать улыбаться, словно юбилей праздновала она сама, а не главный хранитель фондов. Наконец отзвучало последнее поздравление, отгремели последние аплодисменты. Но праздник на этом не кончился, и всех пригласили в ресторан, который юбиляр арендовал на весь вечер.

К удивлению Нины, каждый отдел сидел за своими столиками, соблюдая, так сказать, иерархию. Ещё больше она удивилась, когда к их столику подсел импозантный бородатый мужчина.

– Кто это? – спросила Нина у своей соседки, методиста Марины.

– Художник-реставратор архивных документов, – ответила Марина. И ещё что-то сказала, но Нина не слышала: от волнения уронила под стол вилку и теперь ползала под столом и шарила руками по полу, но вилка куда-то запропастилась.

– Да где ж ты есть, тварь ты подлая… А ещё ты знаешь кто? Ты… – Нина в сердцах выругалась. И увидела чью-то руку с зажатой в ней вилкой. – Это ваша вилка?

– Нет, это ваша.

– Моя? – Нина протянула руку, но её собеседник вилку не отдал. – А ваша… где?

– На столе.

– А тогда что вы здесь делаете? Зачем вы здесь?

– Хороший вопрос. Вилку вашу искал. Нашёл.

– А это точно моя?

– Если сомневаетесь, мы можем поискать ещё, – вежливо предложил невидимый незнакомец. И так же вежливо добавил: – Не пристало девушке так ругаться. Нехорошо. Неприлично.

Тяжёлая скатерть опускалась почти до пола, Нина под столом не видела лица говорившего, значит, и он не увидит, как она покраснела, хотя ругалась вполне так прилично и шёпотом.

– Я нечаянно. Вилка грязная, с пола, и как мне теперь есть?

– Вы хотите есть?

– Хочу, конечно. Иначе зачем бы я сюда пришла?

– Вообще-то все пришли отметить юбилей Геннадия Антоновича. А вы, значит, пришли поесть. Чтобы дома посуду не мыть.

Нина под столом хрюкнула от смеха, больно стукнулась головой о столешницу и снова выругалась, на сей раз по-грузински:

– Шэни траки! (Задница!)

– Пожалуй, вилку я отдам, она вам пригодится: после вина надо закусывать, майнэ либэ, у вас язык заплетается.

– Я не вайнэ… не дайнэ либэ! Не ваша, то есть, – прошипела Нина в лицо невидимому собеседнику, отобрала у него вилку и вылезла из-под скатерти.

И встретила змеиный взгляд.

– Светлана Владимировна? Я… вилку уронила.

– Вилку уронила, – повторила ведущий археограф ядовитым голосом. – И полчаса под столом искала, с чужим мужем.

– Да вам-то что за дело? – непочтительно возразила Нина, в самом деле перебравшая вина.

И не удержавшись, прыснула: Светлана Владимировна в костюме глиняно-коричневого цвета, переходящего в коричневую сепию с зигзагами оттенка сомон напомнила ей змею из подаренной когда-то Витькой «Энциклопедии земноводных» – щитомордник Палласа. «Широкая голова, очень заметная шейная граница, сверху на голове не чешуя, а более крупные щитки, наподобие рыцарских лат. Это темпераментная змея, в отличие от обыкновенного щитомордника. Может укусить без предупреждения. Охотится в дневное время». В точности Светлана Владимировна, и повадки те же! Нина не выдержала и рассмеялась. И только потом увидела стул, который кто-то поставил между ней и Светланой Владимировной, а раньше его здесь не было. Стул пустовал. Интересно, чей он?

Скатерть приподнялась, и Нина со Светланой Владимировной испуганно взвизгнули. У них получилось хором. За столом засмеялись. Из-под скатерти вылез давешний бородач, отряхивая колени, на которых он ползал под столом в поисках вилки:

– А всё-таки вы проиграли. Я первый нашёл! – с детской радостью объявил бородач и бесцеремонно уселся на пустовавший стул.

Остаток вечера Нина провела в компании художника-реставратора, который развлекал её, отпуская в адрес сидящих за соседними столиками меткие характеристики, и подкладывал в Нинину тарелку кушанья, представленные рестораном «в восхитительно вкусном ассортименте», как призналась ему Нина с набитым ртом, и реставратор сказал, что она просто очаровательна, просто шени траки. Нина подавилась сыром бри и закашлялась: