ЕВГЕНИЯ (капризно). А я хочу пива. (Варе.) Сейчас захотела.
ГАБИДУЛИН (Варе). Слыхала?
ВАРЯ. Дело ваше, а он (о Габидулине) пить не будет. (Габидулину.) Кто вчера обещал? Кто божился?
ГАБИДУЛИН (угрюмо). Про пиво я ничего не говорил.
МИХАЛЕВ. Варя! По бутылке на брата – о чем разговор?
ЕВГЕНИЯ. Хочу пива!
МИХАЛЕВ. Я сбегаю. (Поднимается.)
КОЛЫВАНОВА. Евгения!
ЕВГЕНИЯ (поворачивается). Да?
КОЛЫВАНОВА. Ты пьешь пиво?
ЕВГЕНИЯ. Я?.. Да вот что-то захотелось.
КОЛЫВАНОВА. Больше тебе ничего не захотелось?
ЕВГЕНИЯ. Пока нет.
КОЛЫВАНОВА (Михалеву). Вадим, ты, кажется, куда-то собрался?
МИХАЛЕВ Я?.. Да нет будто бы…
КОЛЫВАНОВА. Пивные еще открыты, а я тебя не задерживаю… (Евгении.) Евгения, а ты иди ужинать.
ЕВГЕНИЯ. Не хочу. Я чаю напилась.
КОЛЫВАНОВА. Как хочешь. Будь дома, я скоро ухожу. (Габидулину.) А ты, Руслан, если у тебя завелись лишние деньги, расплатись лучше за квартиру. Пора платить.
ВАРЯ. Завтра, Антонина Сергеевна. Завтра я получаю зарплату.
КОЛЫВАНОВА (перебивает). Варя, я тебя не трогаю, я обращаюсь к любителям пива.
МИХАЛЕВ. Но, Антонина Сергеевна…
КОЛЫВАНОВА (перебивает). Все. Пьянствуйте сколько угодно, но без моей дочери и за пределами моего двора.
ЕВГЕНИЯ (с раздражением). Может, хватит, а?
КОЛЫВАНОВА. Да, пока все. Но с тобой мы еще поговорим.
Все некоторое время молчат.
ГАБИДУЛИН (все так же угрюмо). Какой у нас счет?
МИХАЛЕВ. Шесть – двенадцать.
ГАБИДУЛИН. Сдаю. (Сдает карты.)
Колыванова уходит в дом.
ВАРЯ. Достукались?
МИХАЛЕВ. Подслушала нас, между прочим. (Евгении.) Говорил тебе: идем в кино.
ЕВГЕНИЯ. Не хочу. И в карты не хочу. (Бросает карты на стол.)
МИХАЛЕВ. Чего же ты хочешь?
ЕВГЕНИЯ. Пива хочу!
Михалев развел руками.
ВАРЯ (наливает чаю, чашку подвигает Евгении). На, попей.
Евгения молча отодвигает чашку, при этом роняет со стола нож.
МИХАЛЕВ. Нож упал. (Поднимает нож.) Придет мужчина.
ВАРЯ. Ерунда.
МИХАЛЕВ. Точно. Примета верная. Упала ложка – придет женщина, нож – мужчина.
ВАРЯ (зевает). Ой, ерунда.
МИХАЛЕВ. Не веришь?.. А у меня весной был случай. Иду утром на работу – кошка черная, как сажа, перебежала, подлая, дорогу. Так в тот день что? После работы я напился, потерял сорок рублей, а вечером Женька выгнала меня и неделю со мной не разговаривала. (Евгении.) Помнишь… Я в приметы верю.
ГАБИДУЛИН. Мы будем играть или нет?
ВАРЯ. Неохота. (Зевает.) Анекдот бы какой рассказали, что ли.
МИХАЛЕВ. Анекдот?.. Можно. А какой? (Думает, потом с горечью.) Нет у меня на анекдоты памяти. Вот нет, и все.
ГАБИДУЛИН (вдруг хмыкнул). Ребята вчера рассказали. (Снова хмыкнул.) Думаю, зараз Варьке расскажу.
МИХАЛЕВ. Ну?
ГАБИДУЛИН. А потом забыл.
МИХАЛЕВ. Ну? А сейчас вспомнил?
ГАБИДУЛИН. Вспомнил. (Хмыкнул.)
МИХАЛЕВ. Ну так рассказывай.
ГАБИДУЛИН. Не могу. При Женьке не могу.
ЕВГЕНИЯ. Рассказывай.
ГАБИДУЛИН (решительно). Нет.
МИХАЛЕВ. Тогда не надо. Я вспомнил один. Абстрактный… Плывет по Нилу крокодил, а навстречу ему другой. (Пояснил.) Тоже крокодил. Ну и этот, другой, спрашивает у первого: «Слушай, друг, а далеко ли здесь до Саратова?» Ну что?
ВАРЯ. Что-то не того…
МИХАЛЕВ. Не смешно?
ЕВГЕНИЯ. Идиотизм какой-то.
МИХАЛЕВ. Дак абстрактный. Тут подготовка нужна.
ЕВГЕНИЯ. Руслан, рассказывай свой.
ГАБИДУЛИН. Тебе – нет. Варьке – расскажу.
ЕВГЕНИЯ. Скучно с вами – сил нет.
Раздается легкий стук и мужской голос с улицы: «Можно войти?»
Да! Войдите.
МИХАЛЕВ. А? Что я вам говорил? Пришел мужчина!
Появляется Кардамонов, мужчина лет тридцати пяти, в старой замшевой куртке, в джинсах и потрепанных, тоже замшевых башмаках и пестрой косынке на шее. В одной руке он несет небольшой серенький чемоданчик, в другой – пишущую машинку.
Кардамонов хорошего росту, плечист. Крупные, но нерезкие черты его лица высказываются в пользу широты и простодушия характера, а рано поседевшие, коротко остриженные волосы, равно как и мягкие, сдержанные жесты, прямо наводят на мысль об интеллигентности пришельца. Войдя во двор, он, наклонясь, поставил на траву свою ношу, с большим облегчением, продолжительно как-то распрямился. Не то чтобы он долго шел пешком и сильно устал, скорее, тут промелькнула усталость какая-то общая, закоренелая. Но он сразу же взбодрился.
КАРДАМОНОВ. Добрый вечер.
Компания с ним поздоровалась.
(Бодро.) А теперь сознавайтесь, кто из вас (вынимает из кармана бумажку, читает) Колыванова А.С.?
ЕВГЕНИЯ. Это моя мать.
КАРДАМОНОВ. Она дома?
ЕВГЕНИЯ. Да. Придется ее позвать. (Нехотя поднимается и уходит в дом.)
Небольшая пауза.
МИХАЛЕВ. Вы проходите.
КАРДАМОНОВ. Спасибо.
МИХАЛЕВ. Присаживайтесь… Между прочим, мы вас ждали.
КАРДАМОНОВ (усаживается). Неужели?
МИХАЛЕВ. Упал нож, и я сказал, что придет мужчина.
КАРДАМОНОВ. Вот как?
МИХАЛЕВ (Варе). Что я говорил?
КАРДАМОНОВ. Это интересно…
ВАРЯ. Случайность.
МИХАЛЕВ. Всегда так. Примета железная.
КАРДАМОНОВ (Михалеву). Вы суеверны. Я тоже. (Сентенциозно.) Суеверие устойчивее веры. Веры давно уже нет, а суеверия – пожалуйста, они остались. Не так ли?
МИХАЛЕВ (фраза произвела на него впечатление). Точно…
Из дома возвращается Евгения.
ЕВГЕНИЯ. Она сейчас выйдет.
КАРДАМОНОВ. Спасибо. [...]