– Кема, тебе теплее, лучше?
Но она уже молчала. Я нашел второе одеяло, запихнул его в свой пододеяльник и также укрыл им Кему. Заметил, что теперь она вяло бьется, пытаясь освободиться из двойного плена. Я раскутал ее и быстро отвернулся, вспомнив, что не надел на нее майку. Кема, не открывая глаз, встала и, шатаясь, устремилась в ванную. Я ринулся за ней, даже не успев испытать радости от ее пробуждения. Теперь, когда опасность миновала, я боялся оставить ее хотя бы на минуту. В ванной лежала острая бритва. Кема уже закрывала щеколду, когда я резко рванул дверь. Она с удивлением посмотрела на меня. Взгляд был мутный, но осознанный. Потом, спохватившись, прикрыла руками грудь и резким шепотом приказала:
– Выйди!
Я быстро схватил бритву и ретировался. Кема тут же защелкнула дверь. Я громко постучал, предупредив:
– Я буду рядом. Если снова сделаешь глупость – взломаю дверь.
На самом деле я сильно волновался, прислушивался – не бьет ли она стекло, чтобы порезаться осколком, не срывает ли колпачки с отбеливателей, чтобы напиться и сжечь внутренности? Хитрая Кема включила воду, и я почти ничего не слышал. Я сел на пол, прижался к стене спиной и вскоре уснул. Щелчок открывающейся двери вывел меня из дремы. Кема в халате, с тюрбаном на голове, вышла из ванной. Ее лицо порозовело от горячей воды. Выглядела она много лучше.
– Как ты?
– Хреново…
– Тошнит?
– Не знаю. Кофе хочется.
– Кофе тебе нельзя. Ложись. Я сейчас заварю тебе чаю. Зеленого.
Кема поплелась в зал. Я, стараясь не выпускать ее из виду, быстренько заварил зеленого чаю. Поставил чашку на поднос вместе с миской меду, на блюдечко положил пару кусочков сахару. Кема послушно, словно ребенок, пила горячий чай. Я говорил ей о том, что она – законченная эгоистка, даже не подумавшая, что будет со мной. Что легче всего взять и завершить все таким вот способом. Напоминал, что мы еще не попробовали всех вариантов. Рассказал о своих догадках насчет расположения комнат. Сказал, что никогда ее не оставлю и не брошу. И если исчерпаю все методы борьбы, то честно скажу ей об этом.
– Послушай, если борьба станет бесполезной, то я тебе обещаю, что мы покинем это место вдвоем. Не смей больше умирать. Не смей оставлять меня одного.
Я крепко обнял ее, забрав из ее рук чашку. Кема не плакала, но горько вздыхала. Думаю, она поверила мне. Я держал ее за руку, пока она не уснула. Поняв, что слишком устал за этот день, не раздеваясь, рухнул на софу и провалился в глубокий сон.
***
Зловещая песня с нудной, тянущейся словно вязкая патока мелодией разбудила меня. Я открыл глаза. За окном была лунная ночь. Кема мирно посапывала под одеялом. Меня же сковал дикий страх. В детстве я боялся спать в темноте. Специально для меня оставляли открытой дверь, даже зажигали свет в ванной. Затем детские страхи растворились в юношеских грезах. И вот снова этот липкий, затягивающий, колючий страх.
Где-то в недрах огромной квартиры играла музыка. Что за ерунда. Включая попеременно свет в каждой из комнат, я двинулся вперед. Пока мы дремали, комнаты снова сместились. Кухня обнаружилась почему-то справа, совсем пропала бабушкина комната. Вместо нее возникла странная комната с навесным замком. Стена между комнатой и кухней осталась на месте, но вверху появилось небольшое оконце. Такие обычно соединяют кухни и санузлы. Кема рассказывала об этой комнате, она всё время удивлялась, куда же та могла подеваться. С комнатой у нее были связаны неприятные детские воспоминания.
Комната эта была частью маленькой квартирки прежних хозяев. По дедовским рассказам, в квартире долго жили мать и больной ребенок. Дед, выкупив квартиру, сначала подумывал отдать ее тетке. А потом решил объединить с уже имевшимися двумя на площадке. Продолбил стену. Получилась еще одна кухня, совмещенный санузел и небольшой зал, ставший теткиной спальней. Комнату, где болел ребенок, превратили в подсобку до лучших времен, забив хламом из подвала и с дачи. Планировалось отдать ее тетке, если она повторно выйдет замуж. Тетка замуж так и не вышла, а все домочадцы привыкли считать комнату чем-то вроде склада. Комната закрывалась на замок. Ключ дед прятал. Попасть в нее можно было только через теткину спальню. Тетка неоднократно просила выбросить весь хлам. Дед запретил. Будет муж – будет и комната.
Однажды пятилетняя Кема играла одна в теткиной комнате. Внезапно дверь затряслась, забилась, клацая замком. Кема обмочившись от страха, пулей вылетела в коридор. Всё рассказала деду. Дед, разумеется, не поверил. Кема еще долго боялась подходить к жуткой двери. А с возрастом и сама засомневалась – было ли это на самом деле.