– А че его смотреть? Залазь на забор да любуйся, сколько влезет.
Я резко взобрался на забор, Семеныч вынул из-за пазухи тряпицу, в которую был бережно завернут пистолет.
– Бросай его сюда. А я тебе часы.
– Ишь ты хитрый какой. Сначала ты мне часы, а потом деньги, а я тебе – пистолет.
– Да ты что, Семеныч?
Мы торговались долго. Семеныч был непреклонен. С каждой минутой он становился трезвее, злее и практичнее. В итоге я все же кинул ему свои часы. Я понимал, что бросаю их в пустоту. Но что я мог поделать? Нельзя было хотя бы не испробовать этот маленький шанс. Разумеется, никакого пистолета я не получил. Семеныч для приличия вякнул про деньги, но, когда я сказал, что никаких денег со мной нет – молча пошел в сторону КПП. Я понимал, что дай я Семенычу хоть сто часов и пятьсот тысяч рублей – не видать мне пистолета. Хитрый старик изначально собирался сдать меня. Это он по первости струхнул, растерялся. А сейчас этот жестокий деляга-аферист устроил весь спектакль только ради того, чтобы поживиться моими часами, а может и вытянуть еще чего. Уверен, он разворовывал народное хозяйство годами, надеюсь, поплатился за это. Поняв, что меня надули, я бросил в эту позорную крысу кусок кирпича. Как ни странно, попал в руку. Жаль, не в голову. Семеныч потер руку, грозно матюкнулся и заковылял дальше. Что было мне делать в этой ситуации? Обдумывать, решать или что-то планировать не было времени. Сейчас он дотелепает до контрольно-пропускного пункта, и меня ринется разыскивать охрана крупного советского завода с винтовками и собаками. Я бросился к КПП, стремясь предотвратить катастрофу.
В сером одноэтажном здании строгая женщина в берете листала картотеку, делая какие-то записи. Молоденький охранник с винтовкой стоял на посту, а рядом сидели двое дюжих рабочих в промасленных робах. Я подбежал к ним, крича, что нужна помощь.
– Братцы, спасайте! Семеныч снова напился, выхватил пистолет, хочет меня убить. Я практикант Белов, сегодня только третий день… мужики, помогайте, убьет ни за что!
Все повернулись ко мне, я сделал вид, что задыхаюсь, опершись руками о согнутые колени.
– Товарищи, скорее! Семеныч идет вдоль забора. Пьяный в зюзю. В руках пистолет. Сказал – будет стрелять во всех, кто на посту, потом в главного инженера, а затем поедет в Москву стрелять в Молотова и Кагановича.
Тетка в берете срочно выскочила из своей будки и посмотрела за ворота. Солдат, сняв винтовку, пошел за ней. Мужики тоже двинулись следом.
Я аккуратно встал за солдатиком. Тетка заорала издалека:
– Семеныч, ты что творишь там опять?
Мужики посмотрели на нас, один из них сказал:
– Никак опять напился. Как бы беды не наделал.
Тетка добавила:
– Этот может! Заполошный… ты на всякий случай ружжо-то свое приготовь. Да без команды не стреляй.
Семеныч был метрах в пятидесяти от КПП. Он прокричал что-то невнятное. Солдатик вскинул винтовку.
– Бросай оружие, тебе говорят. Слышишь?
Времени не оставалось. Семеныч был уже близко. Он громко кричал, слов было не разобрать. И тут я расслышал: «Держи шпиёна!» Я бросился навстречу Семенычу, он тоже двинул вперед, грозясь рассказать всем, кто я. Я навалился на него, в этот раз Семеныч бился, как зверь, но все же я был помоложе и не пьяный. Отобрал люгер, пытался найти часы. Не нашел. Скорее всего, хитрый старик припрятал их, опасаясь моих показаний и последующего шмона. Я побежал назад к КПП, Семеныч, кряхтя, поднимался на ноги.
Солдат заорал мне, какого черта я полез. Я крикнул:
– Ложись! Он сейчас стрелять начнет!
Тетка ойкнула, прижавшись к стене. Мужики с опаской выглядывали из-за дверей. Молодой солдатик занял позицию лежа, приготовившись стрелять с локтя.
Смутно помню, что было дальше. Я прошмыгнул обратно сквозь двери КПП и побежал на задний двор. Выстрелов не слышал. Нашел проход, где меня поджидал Костик. Проход едва было видно – спрятан за бочками под навесом. Чтобы разглядеть его, нужно подойти близко. Вид у меня был еще тот. Весь грязный, измазанный травой и глиной, щека поцарапана сизыми когтями Семеныча. Под кофтой, заправленный в джинсы, железный игрушечный люгер, тяжелый, как настоящий. Я шагнул в проход. Раздался легкий треск. Снова я был в квартире.
Отдышавшись, я повернулся и через туманную дымку еще раз глянул на заводской двор. Вот чудеса. Двор был полон людей. Было видно, как Семеныч что-то жарко объясняет солидному мужчине в очках. Молодого солдатика отчитывает офицер. Двое чекистов с собаками ищут лазы в заборе, удивляясь, куда я мог скрыться. И все это происходит так быстро, словно в ускоренной съемке.