Куда бы я ни шел, везде меня встречали лишь темнота, сырой туман и ледяная река.
Обессилев, я свалился в воду, поднимался бессчетное количество раз, но течение было сильнее. Оно несло меня в одному ему известную сторону. В какой-то момент я сильно ударился животом о камень. Боль привела меня в чувство. Собрав все силы, я поплыл в сторону, пытаясь вырваться из пучины. Моя рука царапнула мох на склизкой стене. Из последних сил я подгреб к ней. Здесь течение было послабее, я сел, прижавшись спиной к выпуклым камням, стараясь отдышаться. Вновь блеснул васильковый огонек. Я еще раз позвал Кему и провалился в дрему.
Очнулся я от нестерпимого жжения в носу. Я забарахтался и наглотался воды. Отплевываясь и сморкаясь, понял, что течение повалило меня в воду, которую я вдохнул носом в порядочном количестве. Это быстро привело меня в чувство. Но тут я вспомнил про Кему и от отчаяния закричал. Мне снова никто не ответил. Васильковый огонек мерцал вдалеке. И тут меня осенила мысль, заставившая вскочить на ноги и заорать во все горло:
– Кема! Если ты меня слышишь, иди на огонек. Кема-а-а!
Держась правой рукой за стену, я шел и все время кричал, умоляя Кему идти на свет. Много раз меня пронзало желание броситься на середину реки, но я понимал, что второго шанса добраться до стены и не заплутать, не будет. Огонек, казалось, и не думал увеличиваться. Мне приходилось останавливаться и отдыхать много раз. Но я боялся снова уснуть. Течение подхватит меня и унесет невесть куда. Я охрип, мой крик давно уже перешел в сип, но я не прекращал звать Кему. Я приказывал ей не сдаваться и идти на огонек. Потом тоннель сузился, а через какое-то время я понял, что идти стало намного легче. Вода пропала. Я даже вернулся назад, но воды не было. Лишь крупный песок. Нагнувшись, я потрогал его. Песок был сухим. Снова позвал Кему. Я уже знал, что это бесполезно, но по-другому не мог. Твердо решил – доберусь до конца этого чертового тоннеля, разыщу хоть что-то, что способно светить, и вернусь за ее телом.
– Кема! – Я сам едва услышал свой сиплый голос. – Кема, иди на свет!
Я шел, песок хрустко шуршал под ногами. Можно было сесть и передохнуть, но я понимал, что если сдамся сейчас, то уже не встану. Васильковый свет стал таким ярким, что смотреть на него не было никаких сил. Я больше не мог идти. Шаг, нога, словно плуг, пропахала песок. Еще шаг. И еще. Что-то темное на миг закрыло свет. Я с трудом поднял голову. Пригоршня песка полетела мне в лицо.
***
Я даже не успел как следует протереть глаза, как на меня обрушился град ударов. Мой враг заговорил голосом, который я бы узнал из восьми миллиардов.
– Скотина! Скотина! Скотина такая! Ты меня бросил! Сволочь! Тварь!
Кема то плакала, то била, то целовала меня, не останавливаясь ни на секунду. Задыхаясь от слез, она рассказала мне, как кричала, и звала, и искала меня, и вообще была уверена, что я разбил свою непутевую башку о камни. В какой-то момент ей показалось, что кто-то кричит про васильковый огонек. Она стала всматриваться в темноту. А потом заметила свет и пошла туда, постоянно призывая следовать за ней. Ее снова захлестнули эмоции. Она допытывалась, как я мог бросить ее одну, потом твердила, что лучше бы я сдох и река утащила меня куда-нибудь вдаль.
Как мы могли заплутать в узком тоннеле, потерять друг друга из вида и не слышать крики – так и осталось загадкой. Собрав последние силы, я прижал Кему к себе и целовал до тех пор, пока ее кулачки не перестали колотить меня по спине. Лишь потом я рассказал ей свою историю.
– Почему ты остановилась? Источник света совсем рядом. Осталось немного.
– Много, очень много! Ты даже не представляешь – сколько. Я шла так долго, что от усталости свалилась на песок и тут же отрубилась, а когда проснулась, то бросилась обратно. Сто раз пожалела, что повернула. А тут ты плетешься, как колобихина корова…
Я снова прижал ее к себе, но она отстранилась, сказав, что надо идти. Свет стал нестерпимо ярок, после темного тоннеля нельзя было двигаться дальше, не прижав ладонь к глазам. Но теперь мы ни на секунду не выпускали руки друг друга, до хруста сжимая сцепленные пальцы.
***
– Макс, ты какого хрена мою девушку за руку держишь?