Я крепко выругался. Столько работы, силы на исходе, а я прорубился в бабушкину комнату. Но как она там оказалась, если находится в другой части квартиры? Быстро прошагал по коридору, чтобы посмотреть на дырку с другой стороны. Подушки на месте, шкаф на месте и даже слоники на месте – а отверстия нет. Обшарил всю стену. Вернулся туда, где оставил лом. Инструменты лежали там, где я их бросил. А стена была идеально ровной. Но что странно – выдолбленная порода валялась на полу. Кема спала на тахте, свернувшись калачиком. Поначалу это показалось мне странным. Как можно спать в такое время. Вспомнилась сокурсница, в день похорон брата она крепко уснула. Я тогда крепко возмущался, и одногруппники одернули меня – каждый реагирует на стресс, как умеет. От усталости кружилась голова, я присел на пол возле тахты и неожиданно отрубился.
Проснулись мы почти одновременно. Обошли квартиру – никаких намеков на двери. За окном шел дождь. Часы остановились. Во всем доме не было исправных часов. Сколько мы их ни заводили, часы издыхали, продержавшись час-полтора. Кемина сотка разрядилась полностью. На моей оставалось не более трех процентов. Ни одного смс, ни одного деления связи. Я обошел всю квартиру. Сотка не реагировала.
Окна были распахнуты, но в квартиру не врывался свежий запах дождя. Странно. Я высунулся из окна и тут же почувствовал тот самый удушливый смрад. Еле успел отпрыгнуть. Сознание не потерял, но на пол присел. Соседний дом безжизненно и слепо вырисовывался за пеленой дождя. Окна без света, ни одного человека за ними. На улице тоже пусто. Мы проверили телевизоры, радио. Везде шипение, всё отключено. Впрочем, нашли видеокассеты, виниловые пластинки, диски. Странно, но видеомагнитофон и проигрыватель работали. Можно было смотреть фильмы и слушать музыку. Допотопный компьютер тоже работал, игры запускались, но интернет был напрочь недоступен. Наспех умылись на кухне. Кема поставила чайник. В холодильнике были продукты, на полках крупа, на антресолях нашлись сухари, соленья, даже спиртное. Мы перекусили, решая, что делать. Ни к какому решению так и не пришли.
Я продолбил внешние стены в нескольких местах, результат был один – я попадал в комнаты, которые не должны были там быть. Даже стена на улицу, пробитая насквозь, вела в туалет, который вообще-то находился в глубине первой квартиры. И стоило отлучиться хотя бы на минуту, как отверстие исчезало. Выдолбленный бетон валялся у стен. Дырки существовали до тех пор, пока мы на них смотрели. Стоило нам закрыть глаза, уснуть, уйти, и всё – ровная, целая стена.
Весь день лил дождь. Кема готовила еду. Мы утратили контроль над временем. По моим расчетам, мы сели за стол не ранее четырех часов пополудни, Кема считала, что сейчас не позже часу. Обед был очень вкусным. Вроде бы простые макароны с подливой из мяса и овощей, но получилось великолепно.
– Где ты так научилась готовить?
– Бабушка. Мамина мама. Ее уроки.
Мы были слишком загружены нашей общей бедой, чтобы беседовать о чем-то большем. Я поддерживал Кему, как мог, она старалась не отчаиваться, держалась первое время. После обеда я ушел долбить отверстие в полу. Вдруг есть возможность спуститься на этаж? Кема помыла посуду, потом прилегла отдохнуть. И вскоре я услышал громкие всхлипывания – Кема заходилась от плача.
– А если вокруг никого нет?.. Вдруг мы остались единственными в мире людьми? Что нам делать, Макс? Почему нас не ищут?
Я гладил ее по голове, прижимал к себе, но что я мог ответить? За окном все так же шел дождь. И не было ясно, утро это или поздний вечер. Кема попросила побыть с ней. Я лег рядом, мы крепко уснули.
***
Мне сложно сказать, сколько времени все это продолжалось. Часов не было, мобильники давно сдохли. Всё менялось, когда мы спали. Засыпая под жаркое летнее солнце, палящее сквозь окно, мы могли проснуться и увидеть, как вовсю сыплет снег. Снег шел всё время, пока мы бодрствовали. Но стоило нам уснуть, как всё менялось снова. На смену ночи мог прийти ранний вечер. Утро не наступало, хотя мы несколько раз успевали заснуть и проснуться. Поначалу это сводило с ума, потом превратилось в череду монотонных погодно-временных событий. Найти закономерность в этой абсурдной канители не представлялось возможным.