Странным было и поведение комнат. Они словно жили своей отдельной жизнью. Там, где вчера была спальня, сегодня был зал. Коридор мог продолжиться ванной комнатой. Однажды два клозета соединились единым дверным проемом. Комнаты двигались в своем, только им одним известном порядке.
С вещами тоже творилось неладное. Что-то пропадало, что-то непременно добавлялось. В основном, по мелочам. Крупные шкафы, телевизор, сундуки, полки с книгами, кровати никуда и никогда не исчезали, оставались на своих местах в своих комнатах. В холодильнике постоянно появлялись новые продукты. Старые исчезали, если мы их не трогали. Приготовленная стряпня всегда оставалась на месте.
– Макс, а что происходит ночью? Ведь погода когда-то меняется? Когда наступает перемена? Когда появляются продукты? Когда исчезают вещи?
Так мы пришли к идее вести дежурство. Кема спит, я наблюдаю. И наоборот. Долго мы так не продержались. У нас израсходовалась туалетная бумага. Еды почти не осталось. А за окном стояла прежняя погода. И ничего не менялось. Мы специально крутили фильмы, записывая, сколько времени прошло. Сто пятьдесят часов или девяносто фильмов – никаких изменений. В итоге легли спать.
***
Первые расплывчатые догадки мы получили в день, когда на улице стояла зима. Батареи не работали, но в доме было тепло. Кему знобило. Я предложил ей принять горячую ванну и как следует прогреться.
Вот уже несколько дней мы составляли полный и подробный список того, что имеется в квартире. А еще я каждый день зарисовывал расположение комнат. Словно пазл, они менялись после каждого нашего сна. Работа придавала осмысленность нашему существованию. Без этих, в принципе, глупых и бесцельных дел мы бы давно сошли с ума. Мы стали много беседовать по вечерам. Как-то Кема предложила посмотреть комедию, так я впервые услышал ее живой, радостный смех.
Кема мылась в ванной, я разгребал очередной сундук, записывая каждую мелочь. Во мне кипел азарт золотоискателя. Всегда можно было найти какую-то забавную безделушку, повосторгаться ею. Наверное, каждый из нас любил тайком влезть в бабушкин или мамин шкаф и хорошенько в нем пошариться. Внезапно я услышал жуткий крик, а затем Кемин топот по коридору. Вся мокрая, прикрываясь руками, она вбежала в зал. Тяжело дыша, она стучала зубами и тряслась как осиновый лист. Я быстро схватил покрывало, обернул ее и крепко прижал к себе.
Задыхаясь, словно маленький ребенок, который спешит рассказать взрослым о большой беде, Кема сбивчиво поведала мне о случившемся. Она принимала ванну, когда услышала какой-то шорох сверху. Встав на бортик, заглянула в вентиляцию. Но как она ни всматривалась, ничего не увидела. Кема спустилась с бортика в горячую воду и через мгновение почувствовала, как что-то обожгло ей ноги чуть выше пяток. Выскочив из ванной, она бросилась ко мне.
Я осмотрел ее ноги – никаких следов, лишь легкие покраснения над пятками размером с детскую ладошку. Велев ей сидеть в зале, я схватил лом и побежал в ванную. Кема, закричав, чтобы я не оставлял ее одну, ринулась следом. Осмотрев ванную, я заглянул даже под раковину, но ничего необычного не обнаружил. А вот в воде плавал красный детский сандалик. Откуда он тут взялся? Я вытащил его. Окунул руку, чтобы спустить воду. В сливной дыре что-то блестело. Сквозь мыльную пену трудно было разобрать, что это такое. Я вынул сито, ухватился за что-то круглое и скользкое, потянул на себя и… с отвращением выронил. Это был огромный глаз. Коровий или лошадиный – я не знаю. Чувство дикой брезгливости пронзило электрическим разрядом. Я машинально вытер руку о майку.
Вернулись в зал. Я расстелил диван, уложил Кему, хорошенько ее укутав и пообещав, что буду рядом. В тот день готовил я. Сварил ей крутой бульон, поил чаем с малиной. Разобрал шкаф с бельем. Нашел старые мужские майки-алкоголички. Переоделся сам, заставил надеть майку Кему. После малины она сильно потела, что было хорошо. Я заботился о ней, носил чай, переодевал. Натер ей ноги скипидаром, заставив натянуть носки. Кеме было страшно спать одной, я прилег рядом. Крепко держал ее за руку. Рассказывал что-то доброе. И незаметно для себя уснул.
Я проснулся раньше Кемы. Посмотрел в окно. Снег больше не шел, с ясного синего неба светило яркое зимнее солнце. Осторожно дотронулся до лба Кемы. Вроде температура в норме. Решил, когда проснется, спросить – не натыкалась ли она в своих поисках на градусник? Укутал ее получше, пошел проверить ванную.