— Суда, товарищи, проходите сюда! — в конце коридора призывно махал рукой высокий мужчина лет тридцати.
— Здравствуйте, а вы разве без служебной собаки?
— Здравствуйте, а зачем вам собака? — я отодвинул мужчину и заглянул в просторный кабинет, вход в который он загораживал своим телом, облаченным в хорошо сидящие брюки и рубашку с маленьким воротничком-стойкой.
— Ну как, мы думали, что собака след возьмет и в кабинет не заходили, только Нина Михайловна, что кражу обнаружила. Остальных я внутрь не пускал.
— На этаже сколько у вас человек работает?
— Ну, наверное, человек двадцать.
— Каждый, наверняка, к двери подошел и любопытный нос сюда засунул? А с других этажей люди подходили?
— Ну да, у нас сегодня конференция молодых рационализаторов, многие интересовались. Но вы сам виноваты, мы вам час ждем!
—
— Дорогой товарищ, у нас на район одна следственно-оперативная группа. Как с пред идущей кражи освободились, то сразу к вам, даже без обеда. А теперь отойдите в сторонку, раз мы с вами поняли, что привозить суда служебную собаку смысла нет, она в какофонии запахов полусотни человек разобраться не сможет.
Как я понимаю, этот кабинет занимала бухгалтерия, во всяком случае, все признаки были налицо. Главным знаком беды был железный ящик, в просторечии именуемый сейфом, верхнее отделение которого зияло девственной пустотой. Массивный стальной ключ торчал из замочной скважины, следы взлома отсутствовали. Других признаков, кроме творческого, беспорядка, комната не несла. Кипы бумажных документов, в папках и просто так, навалом, вполне вписывались в картину бухгалтерии докомпьютерного ледникового периода.
— Так что у вас случилось?
— Мы сегодня деньги получили в банке, готовились после конференции премии выдавать молодым рационализаторам. Я то здесь не присутствовал, все на конференции были, а потом наша кассир прибежала, Анна Евгеньевна, и сказала, что деньги из сейфа пропали.
— Понятно. Где кассир?
— Она в кабинете главного бухгалтера, если я здесь сейчас не нужен, то я провожу.
— А вы кто? — подала голос следователь, Надя Баранова, уже разложившая свои бумаги на столе, который уже быстро осмотрел криминалист.
— Я Привалов Борис, руководитель ЦНТТМ.
— Вы как оперативного работника проводите, сюда, пожалуйста возвращайтесь, я должна буду вас допросить. И парочку человек, не из числа сотрудников бухгалтерии, пригласите, мне их надо будет понятыми записать.
Кабинет главного бухгалтера — тетеньки лет двадцати пяти, стройной, с хорошими формами, явно занявшей свой высокий пост за профессионализм, был большой, но уютный. Кроме хорошей импортной офисной мебели, в обстановку вписался кожаный диван белого цвета, небольшой журнальный столик с кофейным набором, и импортный телевизор «Сони» с установленным на нем видеомагнитофоном того же производителя. Марку закрепленного на стене проигрывателя пластинок я не разглядел, но явно, не наш, местный, завод «Вега».
— Девочки, это из уголовного розыска товарищ, вы его кофе напоите, а то он без обеда, и расскажите про кражу — руководитель молодежного центра проявил чуткость и откланялся.
— Присаживайтесь пожалуйста в кресло. Вам кофе как сделать…? — главный бухгалтер была мила и грациозна. Наградив легким ароматом чего-то весеннего, явно не лосьона «Огуречный», она склонилась на столиком, вопросительно глядя на меня.
— Кофе, если не трудно. С двумя кусочками сахара. — я повернулся к женщине, умостившейся на краешке стула у стола главбуха, промакивающей глаза большим носовым платком в веселый горошек: — Вы Анна Евгеньевна?
Да. — женщина вздрогнула и подняла на меня заплаканные глаза с опухшими веками.
— Расскажите пожалуйста, что случилось.
— Я с утра в банк сходила, через дорогу, деньги получила. У нас сегодня конференция проводиться, после нее собирались премии выплатить ребятам, ну и сотрудникам вознаграждение по итогам прошлого месяца. А потом прибежали девчонки, сказали, что у Елены Алексеевны новая кассета появилась, про любовь. «Красотка» называется. Ну мы кабинет не стали закрывать и пошли сюда, фильм смотреть. Мы кабинет никогда днем не закрываем, и кроме того, я у приоткрытой двери сидела и в щелку посматривала. А когда фильм кончился, мы в кабинет пошли, а там…— женщина замолчала, подумала о чем-то, после чего громко, в голос, завыла.
К тому времени кофеварка за моей спиной перестала фыркать, по кабинету поплыл запах хорошего кофе, а изящная кисть с длинными пальцами и алыми ногтями аккуратно поставила передо мной фарфоровую чашку с густым темно-коричневым напитком.
Глава 16
Глава шестнадцатая. Невнятное горловое пение.
— Печенье хотите? У нас хорошее — курабье, в фирменном магазине через дорогу покупаем.
— Нет, спасибо большое, ничего больше не надо. Кофе у вас очень хороший. — я сделал еще один глоток и приступил к неприятным вопросам: — Сколько денег украли уже установили? — Вот мы уже все посчитали! — красивый главный бухгалтер положила передо мной лист бумаги на фирменном бланке, с синей печатью внизу.— О, вы уже справочку подготовили? — я всмотрелся в итоговую сумму: — Пятьдесят семь тысяч восемьсот рублей. Немало.
Сумма соответствовала, примерно, заработной плате нашего РОВД за месяц, плюс — минус в ту или иную сторону. — Анна Евгеньевна, кто знал, что вы деньги в банке сегодня получили?.— Наши все знали, тем более, я постоянно парочку ребят с собой прошу дать, как за деньгами иду. Суммы большие, зачастую, и вроде до банка рядом, только дорогу перейти, но все равно, страшно одной идти, так я наших комсомольцев всегда беру.
— Подскажите, а почему у вас помещение кассы не оборудованное в соответствии с требованиями?
— Так я начальству говорила — говорила, а оно все обещает. Ну теперь, наверное, уже сделает.
— Понятно. В совершении кражи кого подозреваете?
— Никого. Никого я не подозреваю. Я вообще ничего такого не ожидала. У нас все ребята хорошие работают, ни на кого не подумаешь. Наверное, дежурный в видеосалоне прозевал, что чужой зашел и вышел.
— Ну да, ну да, наверное, билетер прозевал. Здесь распишитесь, и вот здесь. Спасибо за кофе, всего вам хорошего. — я ответно улыбнулся главному бухгалтеру и вышел из уютного кабинета с вкусными печенками.Билетер видеосалона браво сообщил, что за интересующий меня промежуток времени никто чужой наверх не поднимался. Когда я начал уточнять, знает ли он в лицо всех участников конференции рационализаторов и изобретателей, и чем он их отличает от посторонних, продавец билетов чуть смутился, но продолжал настаивать на своем — чужие на второй или третий этажи не поднимались. Оформив объяснительную, я пошел вверх по лестнице. До самого верхнего этажа больше выходов лестница не имела, только на последний, технический этаж вела массивная металлическая дверь, опечатанная печатью проектного института. Возможно, это была эвакуационная лестница или лестницу от этажей отделяли временные стены, я не знаю, но лестница была глухая и вела в тупик. Правда содержалась она в идеальном состоянии, на каждом этаже присутствовали пожарные гидранты, рядом с которым были закреплены ярко-красные ящики, через окошко которых были видны плотно смотанные пожарные рукава. Картину довершали закрепленные рядом маленькие коробочки, где за стеклом висели ключики от пожарных ящиков. Наверное, комендант или завхоз здания института бывший военный, гражданскому лицу такое следование правилам пожарной безопасности не присуще.
Вернувшись на третий этаж, я нашел кабинет местного босса, постучался и вошел — товарищ Привалов совещался с десятком молодых людей, среди которых я персонально выделил широкой улыбкой главного бухгалтера Елену Алексеевну.
— Товарищ Привалов, мы в принципе осмотр и обход закончили. Я как понимаю, вы самых доверенных товарищей здесь собрали?
— Да, товарищ…
— Меня Павлом зовут.
— Да, Павел, это мои замы и самые активные наши помощники.
— Товарищи помощники и руководители, у кого-то любые, малейшие подозрения есть, кто это мог быть?