– Да, конечно.
Д. С.: Действительно, в 50-х годах в МГУ образовалась группа под названием «Тараканы», в которой играли польские студенты, на некоторое время даже к ней в качестве лидера-вокалиста примкнул Александр Градский. Прошли годы, и один наш поклонник, лично знакомый, решил списаться с одним из уже солидных на тот момент мужчин, паном Жижинским. Он его нашел на «Фейсбуке» и написал письмо: «Здравствуйте, пан Жижинский, я знаю, что вы входили в состав группы «Тараканы» в 57-м году. Не могли бы вы мне рассказать что-нибудь об этом». Этот самый парень что-то вроде нашего архивариуса – он знает о «Тараканах!» больше, чем я. И представьте себе, этот самый человек, который был на тот момент уже в солидном возрасте, помнил русский язык, все ему рассказал о том, как со своим отцом, поляком, по-моему, который женился на русской советской женщине, жил где-то на Кутузовском проспекте, ходил в школу № 56 и там же образовал группу, которая потом вылилась в группу под названием «Тараканы» вместе с сокурсниками по МГУ. Самое удивительное в этой истории, что мы все в группе «Тараканы!» живем, жили на Кутузовском проспекте, и трое из четверых учились в 56-й школе. Через 40 лет после него.
– Это называется реинкарнация.
Д. С.: Реинкарнация. Друзья, вы только что присутствовали при настоящей реинкарнации. Поприветствуем реинкарнацию! Прямо сейчас та песня, по которой нас знает часть широкого зрителя – «Я смотрю на них».
(Песня «Я смотрю на них».)
– «Тараканы!» – они вернулись, никуда не уходят. От них избавиться невозможно. Поэтому, ребят, «Тараканы!», песня на бис. Да здравствует приличная, замечательная команда с хорошей музыкой, хорошими текстами и хорошими наскальными рисунками на руках!
Д. С.: Большое спасибо, Жень, что ты считаешь нас приличной группой. Правда, это абсолютно небывалые ощущения, когда ты сидишь в студии с музыкантом коллектива, на которого даже молился не сам ты, а твои родители. Честно говоря, никогда не мечтали соприкоснуться столь близко с легендами. Большое спасибо, что пригласил нас, Жень. Большое спасибо. Это классно, это круто, очень круто.
(Песня «Поезд в сторону Арбатской».)
Группа «Манго-манго»
«Манго-манго» – любимая группа моего сына! В прошлом веке по задору и смешливости им не было равных, а за «Космонавтов» и «Аквалангистов» их вообще надо ввести в Зал Славы рок-н-ролла! Когда настроение паршивое, я всегда их переслушиваю!» – Евгений Маргулис.
– Это самая идиотская из групп, о которой я когда-либо слышал и видел, я их обожаю.
Андрей Гордеев: Идиотская из идиотских.
– У меня был период в жизни, когда мы неожиданно вдруг перестали пересекаться на каких-либо концертных площадках, и я, к своему ужасу, думал, что они развалились. Было безумно жалко, потому что «Манго-манго» была любимой группой моего сына. То есть своей искрометной музыкой они поразили шестилетнего ребенка в самое сердце.
А. Г.: Это мы можем, с шестилетними-то запросто, с шестилетними раз и все.
– Вот и оказалось, какое счастье, что они есть, что они работают, играют, и я тут могу ничего уже не говорить, потому что Гордей такой болтливый, его дернешь за какую-нибудь ниточку, он все расскажет. Он такой вот, Славка Полунин от рок-н-ролла.
А. Г.: Ну, конечно, смотрите…
– Хотя чистый панк, я думаю, что это – панк-музыка.
А. Г.: Это да, такой панк-протест против протеста, скажем так, назовем это протест против протеста, высший панк.
(Песня «Мамаду».)
А. Г.: Сейчас у нас песня про профессионала, давайте покачаемся все!
(Песня «Вальс крановщиков».)
– По-моему, единственная команда, у которой есть такой большой сет песен, посвященный профессиям.
А. Г.: Ну да, все профессии хороши – выбирай на вкус, и это, наверное, надо выпустить отдельной пластинкой.
– Слушай, я где-то читал или видел в твоем интервью, что ты работал чуть ли не тренером по теннису, не умея играть. Вранье?
А. Г.: Да, я работал тренером по фитнесу, не умея играть, и из этого получилась группа «Манго-манго». Вот так получилось – я просто пригласил одного из деятелей «Рок-лаборатории» на тренировку, а предварительно в раздевалку занес гитарку. И после этого мы сыграли ему на гитаре и через неделю зашли в «Рок-лабораторию» как к себе домой.
– Слушай, скажи, а первый концерт у вас был с собственными песнями?