Хождение по квартире, следуя бессмысленному маршруту, прогулка вокруг дома, снова по квартире, и снова выход на улицу… Карриган точно следовал командам, но в промежутках между ними успевал задавать новые и новые вопросы. Регулятор их игнорировал. Но Виктор не впадал в отчаяние. Впервые за последнее время у него появилась надежда, и он чувствовал себя сказочно богатым. Сомнительно, чтобы Виктор смог объяснить, на что он надеется и чем же его так обрадовал ответ Регулятора, но…
Прошло двое суток, прежде чем Виктор, лежа в постели, снова наткнулся на нужный вопрос.
— Ты хотел бы стать свободным?
«Да».
— Ты можешь это сделать? — от радости и волнения Виктор заговорил вслух.
«Встать!»
Да, лишенный свободы нарушил правило. Еще одна бессонная ночь. Впрочем, едва ли Виктор смог бы сегодня заснуть.
— Ты можешь стать свободным? — повторил он свой вопрос, меряя комнату шагами.
Ответа не было. Однако на этот раз Виктору показалось, что вопрос не был проигнорирован. Быть может… быть может, Регулятор просто не знал, что ответить?
Карриган не стал забрасывать Регулятора новыми вопросами. Он думал. Сознание его словно разделилось на две части. Одна часть управляла телом, следуя командам, звучащим в голове, другая размышляла над возникшей ситуацией. Впервые Виктор не рассматривал Регулятора как своего палача, приводившего приговор в исполнение. Скорее — его самого до крайности удивила эта мысль, — как товарища по несчастью. Как соседа по тюремной камере, если привести аналогии из старых времен.
Прислушавшись к своим ощущениям, Карриган понял, что испытывает к Регулятору чувство жалости. Почти столь же сильное, как к самому себе.
— Я хотел бы помочь тебе стать свободным, — неожиданно для себя сказал Виктор.
Молчание длилось так долго, что казалось, ответа снова не последует. И вдруг…
«Спасибо».
От потрясения Виктор чуть не налетел на письменный стол.
«Подойти к входной двери!»
Команды Регулятора следовали своим чередом. Но Карриган больше не держал на него зла. Он не мог злиться на того, кого лишили свободы дать свободу ему.
Последующие дни все мысли Виктора были заняты поисками выхода из положения. Интересно, что, если бы его попросили максимально честно ответить, верит ли он в существование такого выхода, ответ почти наверняка был бы отрицательным. Но разве такие мелочи могут остановить ищущего свободу?
Виктор выдвигал все новые и новые варианты, порой совершенно бредовые, бо́льшую часть их отвергал тут же сам, другие предлагал на рассмотрение Регулятору. Регулятор неизменно молчал.
Бежать? Куда? Есть ли на этой земле место, где Регулятор сможет обрести свободу, а значит, и возможность освободить того, чьим невольным тюремщиком стал? Едва ли… А и существуй такое место — кто позволит двум пленникам добраться до него?
Как же осуществляется контроль за Регулятором? Внешний ли он, подобно дистанционному управлению (тогда, возможно, есть хотя бы теоретические шансы выбраться за пределы зоны действия), или внутренний, встроенный в сам механизм Регулятора? Непонятный, неизвестный механизм. Почему Регулятор не хочет дать ответ на эти вопросы? Что вообще он из себя представляет? Кто-то говорит, что проблема настолько проста, что яйца выеденного не стоит. Что Регулятор — всего-навсего химический реактив, циркулирующий в крови лишенного свободы. Что все команды человек, по сути, подает себе сам, повинуясь какому-то постгипнотическому внушению. Недаром ведь процесс внедрения Регулятора никогда не остается в памяти лишенного свободы. Даже если наказание следует на минимальный — полгода — срок.
Возможно, в этой версии можно было найти некое слабое утешение. Можно было считать себя почти свободным… по крайней мере, попытаться убедить себя в этом. Находиться во власти гипноза — это все-таки не то же самое, что подчиняться командам безжалостного робота, живущего внутри тебя. Или разница не принципиальная? Ответ на этот вопрос стоило бы поискать, если знать наверняка о справедливости этой точки зрения.
Ведь другие считают, что Регулятор — это все же именно робот. Суперкомпьютер, невероятно сложный процессор с памятью, способной вместить в себя все сознание человека, а то и не одного.
Кто же из них прав? Или ни те ни другие?
— Регулятор, кто ты?
Нет ответа.
Нет ответа на этот вопрос, нет ответа на все прочие. Молчание, абсолютное безмолвие, если не считать привычных уже команд: «Встать!», «Подойти к двери!»…