В душевой кабинке шумела вода, и не просто шумела: там журчало, плескалось, переливчато звенело, туго ухало в плексигласовые стенки и распадалось дробью капель. Чувствовалось, что принимающий душ человек знает толк в этом деле…
М-м-м… Алёна, да? Да, вроде бы, Алёна.
С определенной завистью к умению принимать водные процедуры и с интересом я приоткрыл один глаз. Сквозь неплотно прикрытую створку кабинки была видна длинная стройная нога. «Это хорошо!» — мысленно одобрил я свой автопилот, сделавший накануне выбор. К сожалению, с этого ракурса рассмотреть что-либо еще не представлялось возможным, и я чуть изменил положение, приподнявшись на локте.
Неплотно прикрытая створка — это не случайность, не поддразнивание и не эксгибиционизм со стороны моей… хм, ну можно сказать, моей немного уже знакомой. Это заводской брак: что-то там при установке переклинило-перекосилось, а сразу не заметили, а потом вызвать мастера не хватало времени и памяти, а потом… А потом выяснилось, что такая бракованная дверца — это довольно занятно и даже где-то будоражащее. В ситуациях, схожей с этой, например.
Влажно лоснилась гладкая кожа спины, пикантный светлый треугольник на ягодицах соперничал белизной с пеной, стекавшей по бедрам не подозревающей о факте подглядывания девушки… Жаль, что я практически не помню минувшей ночи, а повторить… Взглянув на часы, я чертыхнулся. Выметнувшись из-под одеяла к окну, чертыхнулся вторично: Люблинская на глазах добрела, разбухала пробкой. Я прочертил ногтем по сенсорам стекла несколько линий, спроецировав таким образом видимые отсюда улицы и перекрестки — варианты своего маршрута. Через секунду стекло запунцовело изломанными лентами: красный, красный, на всех развязках — пробки… Не успел проскочить.
— Ти-им! — донеслось негромкое. — С добрым утром!
Картина маслом: розы, всюду розы, а среди них — Алёна, целомудренно завернувшаяся в простынных размеров белое махровое полотенце. Свежая, чуть распаренная — не смазливая, не шикарная, а… нежная, что ли? Домашняя?
— Привет, — буркнул я, размышляя о том, что, наверное, именно так выглядит спальня молодоженов наутро после свадьбы: сплошь цветы и чистая скромная невеста в самодельном сари.
Мне показалось, что она ждет чего-то еще — возможно, каких-то моих действий, улыбки; и будь у нас больше времени, я бы с удовольствием чмокнул ее в кончик носа. Но думалось мне в данный момент: «Нафиг гигиену, или таки успею в душ? Конечно, уже без того размаха и вкуса, что продемонстрировала девушка…»
— Пробка, — будто извиняясь за бездействие, мотнул я головой в сторону окна. — Не получится подбросить.
Усмехнувшись, Алёна иронично изогнула бровь, в глазах скакнули бесенята, и, вдруг вспомнив, я буквально почувствовал, как заливаюсь краской. «Девушка, вас подбросить?» — спросил вчера один изрядно пьяный мужчина на «мерседесе». «Если обещаете подбрасывать нежно — почему бы нет?» — пожала плечами стоящая на краешке тротуара шатенка с идеальными локонами до плеч.
Смутившись своего смущения перед «ночной бабочкой», я ломанулся в кабинку и теперь, блаженствуя под колючими обжигающими струями, подглядывал уже в обратную сторону. Чуть шевелящиеся волосы Алёны меня заворожили: они на глазах подсыхали, складываясь во вчерашнюю прическу. Рекламная заставка «Taft „Три душа“» целый месяц предваряла новостные блоки, но в реальности эффект новомодного мусса я наблюдал впервые.
Собрались быстро и молча. Не могу сказать, что часто пользовался услугами путан, но одним они мне нравились гораздо больше обычных знакомых пассий: им не надо объяснять по утрам, что всё, пора уже. А если вдруг какая и не понимала, то можно было спокойно проговорить ей то, что у обычной знакомой наверняка вызвало бы истерику. Ну не люблю я утренних «ах, это было чудесно!», так не люблю — аж скулы сводит! Нехорошо мне, неуютно, муторно от необходимости подобные разговоры ворковать. И дело вовсе не в том, что я такая вот эгоистичная черствая скотина — я просто не умею сюсюкать и делать комплименты. Равно как и лицемерить.
Завязывая шнурки, чувствовал спиной ее взгляд.
— Ти-им! Ты…
— А?.. А, деньги… Сейчас, сейчас!
Ее брови чуть дрогнули, будто она слегка уколола палец, но через секунду Алёна протягивала мне изящный и явно недешевый кошелек. Уже вставив карточку в приемную щель кошелька, я остановился и внимательно посмотрел ей в глаза.