— Артём, — позвала я.
Он слегка повернул голову.
— Что-то не так?
Хэддок покачал головой.
— Да нет.
Я разозлилась не на шутку.
— Тогда прекрати меня нервировать!
— Чем это?
— Стоишь тут и строишь из себя злого гения!
Я ушла на кухню, не взглянув больше на Артёма, только пробурчала себе под нос что-то о том, как нахальны бывают незваные гости, перешагнула через диванные подушки, сваленные горой на полу, и отправилась заваривать себе чай.
— Диван у тебя ужасный, — пожаловался Артём, как только появился на кухне. Я посмотрела на него и поняла, что он больше не хмурится. Но вместо того, чтобы успокоиться, я только больше насторожилась, появилось чёткое ощущение, что он притворяется.
Я пожала плечами.
— Извини, ты меня о своём появлении не предупредил заранее. А то бы я тебе кровать купила с ортопедическим матрасом. Обязательно.
— Ты с утра в дурном настроении или это твоё обычное состояние?
— Иди к чёрту.
— Ясно, гадкий характер. — Он уселся за стол и совершенно неприлично на меня уставился.
— Что? — не выдержала я.
— Думаю.
— Обо мне?
Он усмехнулся.
— А ты хочешь, чтобы я о тебе думал?
— У тебя есть план?
— Даже два. Но я пока их не придумал.
— Замечательно. Всегда мечтала встретить парня, который способен лишить любую проблему. И опять не повезло.
— Астрид, ты чего?
Я остановилась и вздохнула, злясь на саму себя.
— Извини меня. Так что ты там говорил про план?
На душе было так паршиво, нехорошее предчувствие какое-то, до такой степени меня смущавшее, что даже готовить не хотелось. Посмотрела на хмурого Хэддока на крыше и предчувствие только усилилось. Какая-то пакость должна была случиться, просто уверена в этом, и в ожидании неё просто руки опускались.
— План у нас простой, — начал Артём, — попытаемся найти эту Надю или Наташу.
— Где?
Хэддок почесал затылок.
— Где, где… Работала она в «Олухе», полтора года назад работала, а уж сейчас, — он только руками развёл.
Я задумалась.
— «Олух»… Название чудное какое-то. И знакомое.
— Ресторан, в центре у вас. — Артём приглядывался ко мне довольно странно. — В самом центре. У музея.
— Краеведческого? — уточнила я.
Он вполне натурально фыркнул.
— Вот уж понятия не имею!
— И, между прочим, зря. Там потрясающая экспозиция…
— Красный такой, — перебил Хэддок.
— Краеведческий, — кивнула я.
— Ну, пусть так. Вот там ресторан, съездим туда, поспрашиваем…
— Я вспомнила! У них ещё вывеска такая отвратительная, в виде дохлой рыбы.
Артём долго на меня смотрел, потом качнул головой и поднялся.
— Что? — удивилась я. — Что я такого сказала? Вывеска на самом деле отвратительная, да ещё в самом центре города, где столько памятников арх…
— Астрид, не тараторь!
Я обиженно замолчала.
— С ума с тобой сойти можно, — пожаловался он, правда, уже вполне миролюбиво.
— С тобой тоже, — не осталась я в долгу. — Убирай подушки с пола! Или весь день о них спотыкаться будем?
Как раз в тот момент, когда я уже вошла в раж и даже ножом, которым резала сыр, взмахнула достаточно воинственно, ожил телефон и возвестил сладким голосом:
— Солнышко, возьми трубку! — Я замерла в нелепой позе, а когда встретила развесёлый взгляд Хэддока, покраснела до корней волос. — Солнышко, — продолжал дурацкий аппарат, видимо, за что-то меня возненавидев, — солнышко! Возьми трубку!
— Да чтоб тебя, — пробормотала я себе под нос, кинувшись в спальню, а Артём, конечно, возможности не упустил и выкрикнул мне вслед:
— Солнышко, не торопись так, шею себе свернёшь!
Я снова выскочила из спальни и продемонстрировала Хэддоку кулак.
— Вот только попробуй слово сказать!..
Он сделал страшные глаза и рассмеялся, нахал.
Телефон продолжал источать нежности, я схватила его, вздохнула поглубже и в трубку проговорила уже довольно ровным тоном:
— Я тебя слушаю, Дима.
— Здравствуй.
Я закатила глаза, оценив его тон, но послушно ответила:
— Здравствуй.
— Как у тебя дела?
— Всё хорошо.
Я не сразу сообразила, что это был совсем не тот ответ, которого он ждал, и, судя по Димкиному молчанию, он был не в восторге.
— Хоть у тебя хорошо, я рад.
— А у тебя что-то не так?
Димка начал не то чтобы жаловаться, но изливать на меня своё недовольство и как-то так у него ловко получалось, что виновата в его неприятностях была я. Я не поехала, я разрушила его планы, я должна быть в Москве и так далее. Вот если бы я поехала с ним, если бы принимала посильное участие в обустройстве нашего совместного будущего, если бы он чувствовал мою поддержку, то проблем бы вовсе никаких не возникало. Но я его подвела.
— Дима, Дима, в чём ты меня пытаешься обвинить?
— Я? Тебя? Что ты говоришь такое?
— А ты не думаешь, что у меня здесь тоже могут быть проблемы? Тебе не интересно, что со мной происходит?
— Я же спросил — как у тебя дела, ты сказала — хорошо, — удивился Димка. Спорить с ним было бесполезно, и поэтому я решила разговор заканчивать, чтобы не наговорить чего-нибудь лишнего.
— У меня всё хорошо, Дима. Ты прости, но я, кажется, сегодня не с той ноги встала.
— Кажется, да, — сухо согласился Йоргенсон, и мы быстренько распрощались.
В кухне я появилась спустя минут пять, после того, как удалось хоть немного успокоиться, встретила любопытный взгляд Артёма и предостерегающе взмахнула рукой.
— Молчи.
Он пожал плечами.
— Как скажешь. — Правда, усмешки не сдержал, но это я стерпела.
— Какого цвета твоя машина? — поинтересовалась я, когда мы через час вышли на улицу и Хэддок уверенно направился к огромному пропылённому джипу. Артём приостановился, автомобиль свой с интересом оглядел, потом ткнул пальцем в малюсенькое пятнышко на капоте.
— Синяя. А что, это принципиально?
— Принципиально, чтобы ты её помыл.
Хэддок нахально усмехнулся.
— Грязь оскорбляет твои чувства художника?
— Просто на нас будут показывать пальцем. Не знаю, что это за машина, но она больше напоминает танк.
Артём головой мотнул и посмотрел на меня загадочно. Мне почему-то показалось, что гадость про меня подумал. Рывком открыла дверь и полезла в огромный автомобиль.
— Знаешь, Астрид, — решил поделиться со мной Хэддок, устраиваясь за рулём, — ты ужасная девушка.
— Почему это?
— Ты скандальная, ты въедливая, умная и слишком много говоришь. — Получил кулаком по плечу, поморщился и добавил: — И дерёшься к тому же.
— Мы поедем или нет? — Помолчала немного, пока он выезжал со двора, и всё-таки не удержалась и сказала: — Никогда не знала, что ум — это недостаток.
— Женский — огромный.
— Что б ты понимал, — разозлилась я и отвернулась к окну.
Найти место для стоянки в центре — дело практически невозможное. Даже не смотря на то, что город у нас не такой большой и переполненный, но туристы — наше счастье и горе одновременно. Мы покружили немного по улицам, свернули в запущенный переулок, которых у нас тоже не мало, к сожалению, приткнули машину у покосившегося палисадника и к центру города возвращались пешком. Артём оглядывался, но без особого интереса. Когда мы проходили мимо музея, я по привычке свернула к крыльцу, но опомнилась и кинулась догонять Хэддока, а этот гад открыто расхохотался. А я даже не обиделась в этот раз, почему-то рядом с этим человеком я чувствовала себя не просто глупой, а какой-то недоразвитой, словно до его появления в пещере жила, не понимая для чего на небе солнце светит, и самое страшное, привыкать начала к этому чувству.
Ресторан «Олух» встретил нас запертой дверью. Артём пару раз дёрнул за массивную ручку, а я уставилась на вывеску с дохлой рыбой. То есть, дохлой она не была, вечером, когда зажигались огни, даже особый спецэффект проявлялся — рыба начинала открывать и закрывать глаза. Но от этого становилось совсем жутко, если честно. В ресторане этом я никогда не была, он не был самым шикарным в городе, которые предпочитали как дядя, так и Димка, да и пользовался скандальной славой. Говорили, что однажды здесь даже перестрелку один возмущённый посетитель устроил. Чем уж ему не угодили, я не знала, слухи разные ходили, от банальных до абсурдных, но лично у меня после таких сообщений не было желания данное заведение посещать, но люди разные, и после того инцидента народ сюда валом повалил.