А если его убьют?..
Я даже головой помотала от накатившего на меня ужаса. В фильмах вон чего только не показывают, но я никогда не думала, что придётся с этим в жизни столкнуться. А Хэддок упёрся рогом, сам он, видите ли, разберётся! Тоже дурень ещё тот.
От всех этих мыслей захотелось подойти к краю крыши и крикнуть что есть силы:
— Я не знаю, что мне делать!
Но спящих мирным сном горожан я пугать, конечно, не стала. Вместо этого сделала несколько глубоких вдохов, надеясь хоть немного успокоиться, а потом пошла обратно в спальню. Мысли о глупостях вроде той, чтобы проявить стойкость и улечься спать на диване в гостиной, я отбросила тут же. Да и времени было жалко, если честно. Чувствовала, что осталось его немного — неделя, от силы две, если ничего не изменится за эти дни, — и тратить его на обиды мне не хотелось. В комнате было темно, и я даже решила, что Хэддок (бегемот толстокожий!) спит себе спокойно. Обида снова кольнула, но я посоветовала себе и в этот раз её не замечать, и легла в постель, прямо в халате. Осторожно натянула на себя одеяло, боясь Артёма разбудить, и свернулась клубком на краю постели. Но не прошло и пары секунд, как Хэддок придвинулся ко мне и обнял.
— Замёрзла?
— Да…
— Упрямица. — Он прижался губами к моему плечу, и я поняла, что он улыбается. — И скандалистка.
— Артём, — не выдержала я, но он приложил палец к моим губам.
— Хватит.
Хэддок стал укутывать меня одеялом, но потом вдруг передумал и сдвинул его вниз. Он целовал меня, а я всё ещё хотела ему объяснить.
— Я просто беспокоюсь за тебя, ты понимаешь?
Он перестал меня целовать, поднял голову, а потом вдруг потёрся носом о мой нос.
— Я понимаю.
Только дура ему поверить может. А я дура, это мы сегодня уже выяснили. Поэтому и поверила.
Когда уснули, уже солнце вставало. Я ещё несколько минут смотрела в окно, на небо, стремительно светлеющее, и держала Артёма за руку. Он уснул тут же, у меня тоже глаза слипались, и бороться с этим было уже невозможно, бессонная, нервная ночь сказывалась, но сейчас у меня появилось несколько минут, чтобы побыть с Артёмом и в то же время наедине с собой, и упустить их не хотелось. Но понять в эти минуты старалась только одно — как мне его отпустить и при этом сохранить остатки гордости.
Проснулась я одна и испугалась этого. Села в постели, принялась оглядываться, уже позвать Артёма хотела, но услышала его голос, он с кем-то разговаривал, судя по всему, по телефону. Я вздохнула, пригладила волосы и с кровати встала. На этот раз халат мой обнаружился на полу, далеко идти не пришлось.
— Сань, не капай мне на мозг, я тебя прошу, — говорил Артём. Я приостановилась в дверях и даже на секунду зажмурилась, когда поняла, что ужас ночи не ушёл, мне в нём теперь жить предстоит и неизвестно, сколько это продлится. — Да, я уверен… Нет, ты чего добиваешься? Зачем нам лишний шум? Я и сам прекрасно справлюсь со всем. Уже справляюсь…
Я выглянула из-за двери и увидела, как Артём расставляет на столе тарелки. Пахло кофе, тостами, в окно заглядывало солнце и если бы не этот телефонный разговор, можно было бы притвориться, что всё в порядке. Я вышла из-за двери и не спеша прошла к столу. Артём наблюдал за мной с некоторой настороженностью, но когда понял, что я не собираюсь ни о чём его расспрашивать, расслабился. Даже за руку меня поймал и к себе притянул.
— Привет, — шепнул он еле слышно и поцеловал в лоб. — Голодная?
Я кивнула и услышала мужской голос в трубке.
— Глеб, ты меня слушаешь?
— Я слушаю. Точнее, выслушал уже всё. Ничего более интересного ты мне предложить не можешь, как я понимаю…
Хэддок указал на чайник, который уже начал весело пофыркивать на газу, а сам вышел на крышу, продолжая разговор. Я невесело усмехнулась. А когда Артём вернулся через пару минут, умудрилась сделать вид, что ничего страшного не происходит. Даже улыбнулась.
— Уже час дня.
— Так правильно, уснули в пять только. Ты выспалась?
— Кажется.
— Вот и хорошо. Чай или кофе?
— Чай. — Я откусила от тоста и вытерла руки салфеткой. — Есть хочу.
Артём рассмеялся.
— Это хорошо. Вот тебе чай. Лимон достать?
— Да.
Как только он отвернулся, я на него посмотрела, до этого не осмеливалась, всё глаза отводила. Происходящее мне не нравилось, весь этот семейный завтрак в обеденное время попахивал притворством.
— Тебе звонили, — сказал Артём, вернувшись к столу.
— Кто?
Он плечами пожал, а потом усмехнулся.
— Не солнышко, кто-то другой.
Я безразлично кивнула.
— У меня дело, Астрид. Я уеду на пару часов.
Он больше не звал меня с собой. Не звал.
— Хочешь, в магазин зайду?
— Я сама схожу.
— Отлично. Прогуляйся. — Артём посмотрел на часы.
— Дело такое срочное?
— Исходя из того, что уже второй час дня? — Он рассмеялся.
— Артём, поешь спокойно.
— Да я уже ел. Пока ждал, что ты проснёшься. Этот завтрак для тебя.
Ещё чуть-чуть и я заплачу. Хорошо хоть Артём всё-таки из-за стола поднялся, убрал свою чашку в раковину, а потом подошёл и меня поцеловал. Я уцепилась за него, чуть со стула не свалилась, потянувшись за ним. Артём меня удержал, на секунду сжал крепко, так, что я даже задохнулась, а потом попросил: — Приготовь что-нибудь вкусное на обед? Или на ужин. Хорошо?
— А когда ты вернёшься?
— Я же сказал. — Заглянул мне в глаза. — Обещаю, самое позднее к семи вернусь. Отпусти меня, Астрид.
Я тут же разжала руки, перепугавшись того, как судорожно оказывается, в него вцепилась. Отвернулась от него, но заставила себя улыбнуться, когда почувствовала его руку на своём плече.
— Иди, ты же опаздываешь.
Как же всё стало сложно. И ведь уже не вернуть ничего, остаётся только ждать, что дальше будет. Но я подозревала, что ничего хорошего. Артём ушёл, а я ещё долго сидела за столом, чай не пила, не ела ничего, просто сидела, чувствуя себя до противности беспомощной и никому не нужной.
Настроения у меня никакого не было, но я всё же заставила себя встряхнуться, прибралась в квартире, в магазин сходила и взялась за ужин. А сама без конца на часы поглядывала. Несколько раз звонил телефон — один раз Хедер и дважды Димка, но я никому не ответила. Не хотела я ни с кем говорить. С Йоргенсоном в принципе не хотела, а с подружкой боялась. Боялась, что разревусь на первом слове, а объяснить толком, что со мной твориться так и не смогу и она останется за тысячи километров с уверенностью, что у меня жизнь рухнула. А она ведь пока не рухнула, а возможно и вообще всё обойдётся, поэтому заранее раскисать нельзя. Не зачем Хэддоку видеть меня вечно с глазами на мокром месте, вчера поплакала и будет. Не то он решит, что я истеричка и зануда.
О чём я думаю вообще?
— Вкусно?
— Очень. И я даже не буду спрашивать, как это называется.
— И не спрашивай. — Я встала и обняла его сзади за плечи, но почти тут же отстранилась и спросила: — Вино откроешь?
— У нас ещё и вино! Купила?
— Да, мне захотелось. — Достала из холодильника бутылку, достала штопор, и, передав всё Артёму, отправилась за бокалами.
— А ты почему не ешь ничего?
Я пожала плечами.
— Не хочу. Напробовалась, наверное, пока готовила. А ты ешь… Артём, а Кирилл тебе помог?
Хэддок сделал глоток вина, замер и посмотрел на меня из-за бокала.
— Что ты имеешь в виду?
— Ну, ты зачем-то к нему обращался? Он её нашёл?
Он замялся, я заметила. Допил вино и мне улыбнулся.
— Всё хорошо, Астрид.
Я сглотнула.
— Правда?
Он кивнул.
— Значит, ты её нашёл?
Артём взял вилку и снова принялся за еду.
— Очень вкусно, миледи.
Я вино с трудом проглотила.
— Ты её нашёл, Артём?
Он долго не отвечал, но, в конце концов, сказал:
— Завтра узнаем.
— Ты завтра поедешь к ней?
— Наверное. — Усмехнулся. — Если не просплю.
Он завтра едет к ней, значит, времени совсем не осталось. Счёт пошёл на дни. Как же я это всё переживу-то?
— У тебя опять звонит телефон.