— Нет, ну ты посмотри какой гад! И это после всего, что Боря для него сделал.
— Вот об этом я точно говорить не хочу, — запротестовала я.
— Почему? Это же правда. Где бы он был со своей галереей, если бы не Боря? Последнюю чёрствую корку бы глодал. А тут ему всё — чуть какое светское мероприятие в городе, так у Димочки в галерее, как выставка серьёзная, так у Димочки в галерее. А кому он нужен без тебя? А он ещё такие вещи говорит!
— Хед, ты лучше на дорогу смотри, не отвлекайся.
— Да смотрю я на дорогу. Что там интересного?
— Надо было шофёра взять, как дядя советовал.
— Ага, чтобы он за нами подглядывал, а потом ему доложил.
— Зато было бы спокойнее.
— Кому? — Подружка удивлённо взглянула на меня. — Ты что, мне не доверяешь?
— Когда ты без умолку болтаешь — нет.
— Я хорошо вожу машину!
— Я до сих пор на это надеюсь.
Хедер обиделась, отвернулась от меня и выразительно засопела. Сосредоточила всё своё внимание на дороге, правда, надолго её не хватило, и она снова принялась возмущаться:
— Какой же гадёныш, а… Нет, Астрид, измельчал мужик, точно тебе говорю. Куда не плюнь — подлец или бабник. А то и всё вместе.
Я вздохнула в сторонку.
— Но ведь в чём-то он прав, Хед.
Хедер даже ахнула.
— С ума сошла?
— Прав, — упорствовала я. — Всю жизнь за меня всё решали другие. Сама я ничего не могу.
— Глупости какие…
— Меня всерьёз не воспринимают. Вот даже ты сейчас!
— Я? — перепугалась Хедер. — Я всегда воспринимаю тебя всерьёз!
— И всегда со мной споришь! Говоришь, как лучше поступить, и я поступаю по-твоему. — Я окончательно расстроилась. — Так и с Димкой было, и с Артёмом. Они мной руководили.
— Ты не права.
— Неужели? Я опять не права? Так скажи мне, как правильно, — чуть ехидно проговорила я, а Хедер посмотрела на меня с укором.
— Зачем ты так делаешь? Я же как лучше хочу. Ты ещё на Борю разозлись за его заботу.
— Да не злюсь я на него.
— Вот именно. Он же любит тебя! Конечно, иногда перегибает… — Хедер вздохнула. — Хочешь, я с ним поговорю?
— Вот ещё. Не в нём ведь дело, а во мне, понимаешь? Я хочу измениться, но пока не получается.
— В каком смысле — измениться? — насторожилась Хедер. — Волосы перекрасить?
— Стать самостоятельной.
— А-а…
— Самое простое — это уехать с Димкой в Москву, — рассуждала я вслух. — Он будет обо мне заботиться, поддерживать меня, пылинки сдувать, иногда изменять… Извиняться за это, а я буду делать вид, что прощаю и что мне вообще есть до этого какое-то дело. Зато беспокоиться мне будет не о чем. Но я так не хочу больше. Нужно как-то изменить всё это, всю свою жизнь.
— Ну, ладно, меняй, — осторожно проговорила подружка. — Только я тебя прошу, не очень резко. А то Боря с ума сойдёт.
— Может, мне уехать?
— Куда?
Я пожала плечами.
— В отпуск.
— В отпуск, — облегчённо выдохнула Хедер. — Отпуск — это дело хорошее. Хочешь, я с тобой поеду?
— Если хочешь.
Мы помолчали, потом подружка сказала:
— Как-то безрадостно… С таким настроением в отпуск не собираются. Одно радует, что Йоргенсон из твоей жизни испарился. Ведь так?
— Думаешь, он в Москву вернётся?
— Да скатертью дорога!
Я смотрела в окно, довольно долго, размышляла, потом решила поделиться своими сомнениями.
— Может нам не стоит туда ехать?
Хедер недовольно взглянула на меня.
— Не начинай, а?
— Вдруг она скажет что-нибудь ужасное?
— Вот и хорошо. Ты услышишь и…
— Расстроюсь.
— С какой стати тебе расстраиваться? Ты же мне сама говорила…
— Ну, говорила, — неохотно согласилась я. — Но мне всё равно будет неприятно. Я и так знаю, что он мной воспользовался, зачем мне слышать подтверждение этому от чужого человека?
Хедер отчаянно засигналила и погрозила кому-то в окно кулаком. Потом задумчиво почесала кончик носа.
— - Ну, я не знаю, Ас…
— А вдруг он там? — неожиданно осенило меня.
— Где?
— У своей бывшей жены! Вдруг они встретились, поняли, что между ними ещё что-то есть, и он…
— Прекрати выдумывать!
— Я этого не переживу, Хед.
— Переживёшь, — уверенно заявила подружка. — Увидишь его коварство своими глазами, ещё раз убедишься, что он сволочь стопроцентная, и все твои мучения, как рукой снимет. Потому что мучиться из-за сволочи — себя не любить. — Она подумала и добавила: — С Димкой же сработало.
— Это другое, — возразила я.
— Что другое? Всё то же самое. Все они гады.
Мы снова замолчали. Как раз в это время мы въехали в город, который встретил нас духотой, пылью и чередой пятиэтажных домов старой постройки. Одна радость, что в это время дня пробок нет. Довольно скоро выехали на набережную, и я отвлеклась, глядя на сияющую Волгу и белые теплоходы. Нет, я, конечно, свой город люблю, он особенный, атмосфера древности и самобытности, но Волга — это так красиво. У нас река тоже есть, и когда-то она славилась на всю страну, но сейчас она сильно обмелела, в некоторых местах моторные лодки с трудом проходят, что уж говорить о катерах.
— Красиво, — сказала я, щурясь от слепящего солнца, отражающегося от воды.
— Красиво, — подтвердила Хедер.
Посёлок (такое милое, простое слово — посёлок) произвёл на нас впечатление. Одни заборы чего стоили, а уж дома, которые за ними высились… Хедер присвистнула, разглядывая дом с башенками, потом указала на трёх ротвейлеров, мечущихся за коваными воротами и, наверняка, раздумывающих кого бы съесть.
— Поехали отсюда, — попросила я Хедер.
— Интересно, кто в этом замке живёт?
— Не знаю, но ему может не понравится, что мы интересничаем. Нам какой дом нужен?
— Сорок второй.
— А это семнадцатый. Поехали.
— Не будь трусихой!
Ближе к окраине дома уже не выглядели столь внушительно, но всё равно было на что посмотреть. Если честно, я бы и от такого, скромного, по местным меркам, домика не отказалась. Конечно, если бы у меня не было моей квартиры и любимой крыши.
— Живут же люди, — пробормотала Хедер, вертя головой во все стороны. — Смотри, вон сорок второй.
— Вижу, — еле слышно отозвалась я. Сердце снова пустилось в тревожный пляс, а я с тоской уставилась на полный палисадник пионов.
— Ну что, пойдём?
Я не ответила. Несколько секунд собиралась с силами, а потом всё-таки вылезла из машины. Огляделась. Я не хотела туда идти, разговаривать с этой девушкой не хотела, но всё равно собиралась это сделать. Зачем? Не ясно.
Пока я в сомнении разглядывала пионы за забором, Хедер уже нажала на кнопку звонка. Прошло не меньше двух минут, Хедер успела ещё разочек позвонить, и наконец, на крыльце появилась девушка. Я её сразу узнала, хотя до этого мы встречались только раз, когда договор о купле-продаже квартиры подписывали. Но тогда мне не было до неё никого дела, я искренне считала, что мы с ней больше не встретимся никогда, а вот сейчас я практически впилась в неё взглядом. И то, что я видела, отдавалось болью в моей израненной душе. Как он мог её бросить? Ведь таких как она не бросают. Просто так не бросают. Довольно высокая, Хеддоку точно под стать, ухоженная, я бы даже сказала, холёная, выглядит отлично, хотя я точно знала, что ей скоро тридцать. Настоящая красавица. Тёмные вьющиеся волосы по плечам, осанка королевская и взгляд надменный. От таких женщин мужчины головы теряют.
У меня под ложечкой неприятно засосало.
— Я вас слушаю, — обратилась она к нам, правда, с крыльца не спустилась.
Хедер кинула на меня вопросительный взгляд, а так как я медлила, сама к девушке обратилась.
— Вы Анастасия Андреевна Фролова?
— Да, это я. А что вам нужно?
Тут уже я выступила вперёд, чтобы она могла меня, как следует рассмотреть, и поздоровалась.
— Вы меня помните? Вы мне квартиру продали.
Настя подбоченилась, разглядывая меня, мне даже не по себе от её взгляда стало. Что-то такое мелькнуло в её глазах, не просто удивление, а что-то большее. Ко мне вернулось дурное предчувствие.
— Помню, — сказала она наконец. — И что вам нужно от меня?