Я едва терпела всё это. Видеть его не могла, если честно.
После выставки хотела незаметно улизнуть, но сделать это мне не дали, пришлось ехать вместе со всеми на банкет. В ресторане совсем тяжко стало. Все чему-то радовались, меня поздравляли, вели умные беседы, а мне с трудом удавалось сдерживать внутреннюю дрожь, но я заставляла себя улыбаться. Иногда мы с Артёмом случайно сталкивались взглядами, и мне казалось, что внутри меня что-то медленно умирает. Никак не могла поверить в то, что он вернулся.
Не могла поверить, потому что это было не так. Он не вернулся. Он просто приехал, по каким-то своим делам, которые меня не касаются, вот о чём нужно думать. И не смотреть на него. Он же на меня не смотрит… Почти не смотрит.
— Что-то вы загрустили, Астрид.
Я посмотрела на мужчину и вымученно улыбнулась.
— Устала, наверное… Столько волнений. Надо же, вот и прошла моя первая выставка.
— Да что вы, так говорить не надо. Всё только начинается.
— Хотите сказать, что мне нужно привыкать волноваться?
— Не думаю, что вы всегда будете так волноваться. Человек ко всему приспосабливается. Да и выставки, разве это так важно? Намного важнее вдохновение. Вот без него действительно не прожить. Один раз попробуешь и никогда не забудешь это ощущение. Я прав?
— Наверное. А вы сами пишите?
— Пробовал, но ничего достойного не выходит. А я из тех людей, кто делает либо хорошо, либо никак. Предпочёл остаться ценителем. — Он рассмеялся. — Других судить легче.
Подошёл Димка, приобнял меня за талию, а Виктору Сергеевичу улыбнулся.
— Всё в порядке?
— А что у нас может быть не в порядке? — удивилась я. — Разговариваем.
— Очень хорошо. — - Йоргенсен присмотрелся ко мне внимательнее, потом шепнул на ухо: — Ты хорошо себя чувствуешь?
— А что?
— У тебя щёки горят.
Я схватилась за щёки, от прикосновения холодных пальцев на мгновение стало очень приятно.
— Душно, — сказала я, лишь бы от Димкиных расспросов отвязаться.
— Переволновалась, говорит, — подсказал мужчина.
— Она любительница попереживать, — улыбнулся Димка. — Правда, милая?
Я одарила его нетерпимым взглядом, но сказать ничего не успела. К нам подошёл Хэддок и с интересом на Йоргенсона уставился. Я занервничала сильнее. А Димка, как назло, сел на своего любимого конька — изо всех сил налаживал деловые контакты.
— Надеюсь, не скучаете? — обратился он к Артёму.
Тот вроде бы удивился, взглянул на друга, потом усмехнулся.
— Я выгляжу таким неотесанным?
Виктор Сергеевич громко рассмеялся.
— Я тебе это всегда говорил! Но на самом деле это обманчивое впечатление, просто ты всегда с таким скучающим видом расхаживаешь.
— А, так вот в чём дело, — хмыкнул Хэддок. — Интересно. — А потом вдруг обратился ко мне: — На самом деле душно?
— Да.
— Может, стоит выйти на улицу ненадолго?
Я набралась смелости и взглянула ему прямо в глаза.
— Я выйду… Если честно, я собралась уходить.
— Уже? — Артём окинул зал быстрым взглядом. — Кажется, люди только во вкус начали входить.
— Вот и замечательно. Значит, я им больше не нужна.
— Артём, отпусти ты девушку, — вступился за меня Виктор Сергеевич. — Это ты толстокожий, а она создание нежное, вон щёки как разрумянились.
Если бы я могла ещё сильнее покраснеть, наверное, покраснела бы. Мужчины смотрели на меня, а мне хотелось сквозь землю провалиться.
— Не зря девушка любит пионы, — проговорил Хэддок чуть насмешливо.
Я нахмурилась.
— А с чего вы взяли, что я люблю пионы?
— Не любите?
— Терпеть не могу.
Не знаю, может я всерьёз надеялась Хэддока смутить, или хотя бы тень раскаяния в его глазах заметить, но этот гад только рассмеялся. Мне стало совсем плохо, я смотрела на него и чувствовала себя до того беспомощной, что хоть ложись и умирай.
Димка на меня взглянул озадаченно.
— Ас, ты что?
— Свои предпочтения высказываю. — Я глубоко вздохнула, стараясь восстановить дыхание, а потом широко улыбнулась мужчинам. — Извините меня, я на самом деле пойду.
— Но завтра мы встретимся, я надеюсь? — засуетился Димка. Посмотрел на мужчину. — Я всё правильно понимаю, Виктор Сергеевич?
Тот замахал руками.
— Да ни за что! Бумажки, договоры… Это не ко мне. Своё мнение я уже озвучил, а всё остальное к Артёму. Если надо что-то подписать — он подпишет. А я завтра утром в Москву возвращаюсь. С вами мы встретимся через несколько недель, уже на моей территории.
Димка задумался на пару секунд, и довольно улыбнулся.
— Конечно. Если вам так удобнее, я спорить не собираюсь. Мы всё обсудим с Артёмом…
— Степановичем, — подсказал Хэддок, разглядывая Йоргенсона с издёвкой. Его высокомерие меня до ужаса раздражало. И то, что он на Димку так смотрел… Господи, какая же я дура была!
— - Да, с Артёмом Степановичем, — поддакнул Йоргенсен, а у меня терпение закончилось.
— Извините, я пойду…
— Мне очень приятно было с вами познакомиться, Астрид. — Виктор Сергеевич взял меня за руку, а потом поднёс её к губам. Я смутилась.
— Ну что вы… Мне тоже было очень приятно.
— Отдыхайте, набирайтесь сил. У меня большие планы на наше сотрудничество.
Я улыбнулась ему на прощание, коротко кивнула Йоргенсону и огляделась по сторонам, отыскивая взглядом дядю и Хедер. На Артёма я намеренно не взглянула, и пока шла через зал, чувствовала его взгляд, направленный мне в затылок.
Я просто не понимала, что происходит. Он делает вид, что мы не знакомы, он насмешлив и нахален, но глаз с меня не спускает, что совершенно выбивает меня из колеи. Просто необходимо было поскорее уйти, выйти из этого зала, избавиться от ощущения близкого присутствия Артёма, от которого у меня что-то противно ныло в груди, и успокоиться. Ведь я научилась жить без него, как-то справилась, пережила, и начинать всё сначала, просто в угоду его самолюбию, не собираюсь.
Дядю, чтобы проститься, пришлось оторвать от разговора, поцеловала его торопливо в щёку, шепнула, что еду домой, и, получив его согласие, пошла к выходу, шикая на Хедер, которая всё старалась заглянуть мне в лицо. Подружка взяла меня под руку и так мы вышли из зала.
— Ты такси уже вызвала?
— Официанта попросила.
— Ас, ты на самом деле плохо себя чувствуешь? Что ты так рано засобиралась?
— У меня щёки горят, — сказала я.
— И что? — не поняла Хедер. — У тебя давление что ли?
— Откуда я знаю? — разозлилась я. — Приеду домой и померяю!
— А есть чем?
— Отстань!
— Да что с тобой? Димка сказал что-то не то? Или этот… спонсор?
Пока я размышляла над правильным ответом, боясь неверным словом разбудить Хедер любопытство, ведь тогда она точно меня в покое не оставит, сзади послышались быстрые шаги. Хэддок подбежал и запросто приобнял меня за талию, совершенно не обратив внимания на онемевшую от изумления Хедер.
— Ну, и куда ты собралась? — поинтересовался он, наклоняясь к моему уху.
Я стукнула его по наглой руке, отступила и потребовала:
— Руки от меня убрал!
— Давай без концертов.
— Пошёл к чёрту!
— Астрид…
— Какая я тебе Астрид? — У меня голос затрясся, но совсем не от негодования. Артём уже оттеснил меня от подруги, которая прыгала за его спиной, не зная, что предпринять, и смотрел на меня обеспокоенно. — Отпусти меня, — попросила я.
Он молча смотрел. Да и меня саму словно заклинило. Таращила на него глаза и молилась только о том, чтобы совершенно глупо не разреветься. Этого унижения я точно не переживу.
— Так, — угрожающе протянула очнувшаяся от шока Хедер. — Я зову на помощь!
— Зови, — согласился Хэддок, не оборачиваясь на неё.
— Я серьёзно говорю!
— И я серьёзно. Только не думаю, что от этого красавчика много толка будет.
— От Димки-то? — неожиданно хмыкнула подружка. — Точно не будет. Но я Борю позову, и он тебя…
Артём всё-таки повернулся к ней и посмотрел с интересом. Потом сказал: