Он не вернулся к Сабазию. Вместо него пришли слухи о его деяниях, ужаснув приемных родителей – чудовищное сочетание науки похоти, привитой с детства, и жестокости, которая текла в его крови с рождения. Порок и страдания. Вожделение и боль. Саломея видела, как обезумевшие женщины, которых он собирал возле себя, убивали в экстазе мужей, а мужья, склонив колени перед молодым богом, убивали жен.
Истории и знания множились, продолжая заполнять сознание, и среди россыпи образов Саломея четко увидела Сабазия и Кибелу, которые отправляют Афну найти их приемного сына и положить конец его безумию.
- Почему я? – спросила Афна
- Потому что ты любишь его. Потому что он любит тебя. Ты нужна ему, так же, как он нужен тебе.
Долгие странствия Афны пронеслись перед глазами Саломеи в одно мгновение. Вместе с Афной молодой бог возвел новый город, который был так же красив, как и бывшая нимфа. Информация стала смазанной. Любовь, дети, века мудрого правления – все осталось позади. Саломея вздрогнула, увидев крушение империи. Тени сгустились. Блики обрели плоть, являя четкую картину трагедии: крупные слезы на щеках Афны. Ее любимый город был разрушен. Дети убиты.
- Как же так, Иакх? – застонала она, склоняясь над растерзанным телом непризнанного бога.
Его сердце еще билось. Афна подняла его, прижимая к своей груди.
- Ты не сможешь вернуть его к жизни, – сказала Кибела, когда Афна пришла за помощью в покинутый века назад культ Сабазия. – Но ты сможешь помочь ему исполнить его давнюю мечту. Стать богом. Его сердце. В нем жизнь его родителей. Ты должна сохранить его. Настанет день и твой возлюбленный возродится вновь и займет свое место среди богов.
- Но без меня.
- Ты нимфа. Тебе место здесь.
- Я понимаю.
Вспоров себе живот, Афна опустила в разверзшуюся полость сердце возлюбленного. Теперь оно всегда будет с ней – там, где заканчивается ее женское начало, будет начинаться его сердце.
История снова побежала вперед с чудовищной быстротой. Оргиастические мистерии, поклонение свергнутым богам, начало новой эпохи и ее крушение… Саломея увидела, как молодая правительница Сфинкс принимает решение переселить культ Сабазия и Кибелы в Новые Фивы, где бессмертная нимфа Афна покинет сородичей, выбрав собственный путь, притворившись обыкновенной женщиной, смешавшись с многоликой толпой на шумных улицах, изредка посещая театр Торсия, чтобы увидеть божественные постановки, которые так сильно напоминали бессмертной нимфе о канувших в небытие временах.
- Так она была все время рядом! – прошептала Саломея, отчетливо представляя лицо Афны в первых рядах рукоплещущей актерам публики.
- Рядом! – прошелестели старые жрицы, указывая на пустой алтарь, где должно находиться сердце их бога. – Верни нашу дочь, в теле которой живет наш бог.
- Вернуть? – Саломея только сейчас поняла, что добралась до алтаря. – Но я не могу вернуть Афну. Я пообещала богини из Аида, что приведу к ней Афну.
- Верни Афну, и мы подарим тебе бессмертие.
- Бессмертие? – Саломея злилась, что общается с имитациями, принимая правила игры, словно стала частью этого чокнутого мира.
«А может быть и стала? - подумала она растерянно, вспоминая слова молодого стражника, что только так здесь можно продвигаться к цели. – Да как бы ни так!» Она подняла голову, собираясь рассмеяться над старыми жрицами.
- Не забывай: те, кто могут подарить бессмертие, с легкостью способны оборвать жизнь, - предупредили имитации.
- Я…
- Верни Афну и бога в храм, или мы найдем и убьем тебя! – громыхнули старые жрицы, и подкравшееся со спины пламя, лизавшее стены и потолок, окутало Саломею, перенося из подземелий на шумные улицы Новых Фив к театру Торсия, откуда она должна начать поиски сбежавшей нимфы.
Глава четвертая
- Саломея! – закричал Джаво, тщетно пытаясь пробиться сквозь пламя к новому другу.
Жар обжег кожу. Схемы восприятия отозвались острой болью. Молодой стражник не знал, как долго броня сможет противостоять огню, но судя по быстро нарастающему уровню боли, времени у него было немного. «Может быть, сила жриц и огня заключена в алтаре?» - подумал Джаво, обнажая кинжал, надеясь, что сможет добраться до цели прежде, чем пламя нанесет критический урон. Но стоило ему сделать несколько шагов, и огонь усилился, заставляя отступиться. Джаво обернулся, сравнивая пройденное расстояние и оставшееся. Дорога была преодолена примерно наполовину, так что разницы в какую сторону идти уже не было.