Вытянувшись во весь рост, я едва не кувыркнулся за борт от нахлынувшей и качнувшей лодку волны, но благо успел вовремя сесть. Ольгерд сидел, не спал, маленьким ножичком ковырял недоеденное яблоко. Со своей шлюпки Мьёрх махал рукой, указывая вдаль. Там, в игре солнечных бликов, виднелся утес с замком. Утес нависал над заливом, в котором был порт и несколько рыбачивших суденышек. Эти суденышки доставляли рыбу на торговые прилавки еще живой и пахнущей морем.
Бьёркхэм встретил нас красивым портом с бессчетным количеством больших судов и маленьких лодочек. Самые огромные в мире корабли с четырьмя мачтами и небольшие рыбацкие яхты, едва ли дотягивающие до десятка метров в длину от носа до кормы. Мьёрх спрыгнул с первой лодки на каменный причал, и к нему тут же засеменил сухонький старикан с пером и чернильницей, привязанной к поясу. Мьёрх отсчитал ему дюжину золотых монет с отчеканенной на них бычьей головой, а взамен получил шесть кожаных бирок с клеймами, как на деньгах.
Пока мой наместник с сыновьями занялись разгрузкой товара, я взял Ольгерда и отправился на экскурсию по городу. Бьёркхэм располагался в низине, которую со стороны суши закрывали скалы в форме подковы. Оба острых края «подковы» заканчивались утесами, они словно резали морские волны, а на их вершинах стояли две величественные крепости. Сам же город занимал долину в пойме реки. На месте впадения реки в море образовался залив, где и находился порт. Остров Бьёрк плодородней и богаче флорой и фауной, нежели просто кусок скалы, на котором поселились Мьёрх и другие островитяне. Здесь присутствовали леса и заливные луга, похожие на леса и луга Подмосковья. Мы шли молча, а когда молчание мне надоело, я повернулся к парню, сел на корточки, чтобы лицо его было слегка выше моего.
— Ольгерд, слушай меня, и слушай внимательно. Я не собираюсь мучить тебя или как-то наказывать за проступки твоего отца. Ты нужен мне как проводник, который расскажет про обычаи этого края, чтобы я не попал впросак по незнанию ситуации. Понимаешь? Я не ем людей, и в следующий раз, если ты захочешь спать, не надо меня бояться. Я не кусаюсь. Все понятно? — я нарочно медленно произносил каждое слово, чтобы донести его до подростка.
Тот кивнул, давая понять, что все понял, однако налет страха в его глазах остался. Он согласился, но свои заскоки для него ближе к сердцу. Мы снова шли и снова молчали. Надо было как-то расшевелить парня, дав понять, что я ему не враг, хоть и показался им с самого начала.
— Ольгерд, расскажи мне про этот город. Мне интересно все: история, великие правители, памятные места и памятники. В общем, все, чем славен этот город. — Парень вздрогнул, когда услышал мой голос, но все-таки начал рассказывать.
Как оказалось, остров Бьёрк являлся едва ли не центральным островом всех остгёртов до прихода к власти Торда Бычьей Головы. У островитян наследуется только родовой титул, все остальное каждый мужчина должен заслужить и завоевать сам. Так вышло и с Тордом, когда предыдущий правитель острова отбыл в Земли предков. Торд, имея в своих руках самый многочисленный Союз кланов, поставил ультиматум: либо старейшины кланов выбирают его новым правителем острова, либо новые правители будут умирать еще до того, как на монетном дворе выйдет первая монета с чеканкой герба этого правителя. К сожалению, старейшины не прислушались к словам молодого выскочки, за спиной которого стояла обширная армия.
Прежде чем на золоте и серебре появился герб в виде бычьей головы, были уничтожены и разорены два клана. Тех, кого войско Торда пощадило, согласились убраться на остров Кайто. Вот так на престол остгёрдов острова Бьёрк взошел тиран Торд Бычья голова.
Бьёркхэм после прихода нового правителя стал покровительствовать торговцам и воинам вместо ремесленников. Здесь круглосуточно открыты бойцовые ямы, где любой умелый и удачливый воин-маг в кратчайшие сроки мог стать знаменитым на всех острова западных островитян. Или лишиться головы в первой же схватке. Это кому как повезет.
Элитные бойцы, вышедшие из темных колодцев бойцовских ям, становились на службу к Торду и получали Серебряный щит, который, по сути, был индульгенцией за любые преступления. Боец из личной гвардии Торда мог зарезать ребенка на глазах у матери, а затем выколоть ей глаза, и ему ничего за это не грозило. В ответ каждый из бойцов был готов не на словах, а на деле отдать свою жизнь за жизнь, честь и достоинство Торда.
Что меня поразило в игре, так это то, что НПС осведомлены о статусе игроков. Только они называли их героями. Если по-честному, то героями были и некоторые НПС, статус или заслуги давали право на перерождение. Вот только у людей это перерождение не было лимитировано, в то время как неписи после двух-трех перерождений вполне могли больше и не появится. Поэтому даже имея статус героя, НПС не торопились искать встречи с костлявой.