Вот так, дискутируя, вкатили на большую набережную, с пришвартованным судами-кораблями. Здесь было оживленнее: пассажиры поднимались на борт «Магнолии-Норд», у трапа толпились немногочисленные провожающие, громогласно распоряжался импозантный помощник капитана. Матросы, кряхтя, потащили дамские чемоданы в каюты.
— Что ж, не будем затягивать, долгое прощание — долгие слезы, — напомнила фон Штайн. — Прощайте, милые двоечники, спасибо за помощь и компанию.
— Счастливого плаванья, семь футов под килем и прочего морского, — пожелал Бро. — Уверен, что скучно вам не будет. И в Австралии тоже не тоскуйте. И пожалуйста, не деритесь.
— Мы весьма привыкли друг к другу, — заверила Ольга. — Для сохранения остроты чувств и привязанностей планируем пару раз выйти замуж. Освежим социальный статус, войдем в местный высший свет, развлечемся, побалуемся. По паспортам мы сестры, полагаю, так будет удобнее.
— Как у вас все продуманно, — с некоторой завистью вздохнула Васко. — Только, пожалуйста, вдовейте без очевидного криминала.
— Обижаешь, mon cher, что за банальности и пошлости⁈ Что мы, вдоветь не умеем? — обиделась д’Обиньи и заключила графиню в объятия. — Мы вам напишем.
Девушки поцеловались, весьма с чувством.
— Письма это вряд ли, — печально сказал Бро. — С точными адресами проблема.
— Не преувеличивай, князь, — улыбнулась фон Штайн. — Адреса — пустяк. Колдун Вилимыч обещал, что жизнь наша будет интересна и нелинейна. Любопытно, что он имел ввиду. Кстати, а что он обещал вам? Вообще-то он щедрый старикашка.
— Ну, мы в этом деле оказались случайно, уж какие тут награды. Нам бы досдать этот проклятый экзамен, а насчет сдачи ЕГЭ даже чернокнижники бессильны.
— Верно, главное вы уже завоевали, — Ольга обвила руками шею скромного двоечника. — Будьте счастливы. Про свадьбу напишешь.
Поцелуй авантюристки был по-прежнему крайне согревающ и даже обжигающ.
Потом о былом напомнили губы прекрасной француженки, и отбывающие дамы заспешили к трапу. Их галантно поддержал под локотки сам красавец-старпом.
— Да, скучно им не будет — вновь вздохнула Васко. — А тебе?
— Буду скучать, — признал князь. — Чисто по-братски. С незаурядными особами нас свели экзаменационные задания.
Сестры-авантюристки стояли уже на верхней палубе, махали оттуда, сразу немыслимо отдалившись и став почти ненастоящими.
Васко ответно помахала платочком и без стеснения промокнула глаза.
— Не будем тянуть. Нам тоже нужно возвращаться. И заканчивать.
— Держитесь, ваше сиятельство.
Шли по набережной, графиня держалась за локоть кавалера. Бро думал, что так оно и должно быть: все отъезжают, а самые нужные остаются. Понятно, это еще не сейчас будет, но главное — осознать принцип.
— Черт, зажигалку забыл отдать, — пробормотал князь.
— Ерунда, Оля тебе ее на память оставила. Она ценностей и мелочей не забывает.
— Это понятно, я тоже стараюсь не забывать. Вот как-то нехорошо от девушек дорогие зажигалки принимать. Впрочем, я не об этом хотел сказать.
— Нет, это я хотела сказать, — сурово возразила двоечница.
— А надо? Наверное, мы и так всё понимаем. Просто не согласны, поскольку точки зрения у нас разные.
— Нет, надо озвучить. Бро, мы не просто не согласны, у нас нет общего будущего. Это единственно верный и логичный вывод. Ты очень милый парень. Возможно, я даже влюбилась, — нервно призналась двоечница. — Но я не желаю всю жизнь быть Фросей Бурлаковой.
— А это еще кто? — насторожился князь. — Из Достоевского? Я там все-все творения еще не превозмог.
— Ты все же неисправимый неуч! — разгневалась графиня. — Интернет включат, загугли персонажа, всё поймешь. Я говорю о мезальянсе. Термин знаком?
— Естественно, это я проходил. И ситуацию я понимаю.
— Именно. Ты, такой весь столичный, с квартирами и приличными родителями. И я… этакая, из Мухосранской области… Нет, область у нас хорошая, я в другом смысле. Короче, ничего общего у нас нет и быть не может. И не бубни насчет свадьбы. Я слышала, но это смехотворно.
— Послушай, я настаивать не буду. Сейчас не буду. Тебе нужно время для осмысления. И у нас сейчас это проклятое ЕГЭ висит, мы еще не совсем адекватны. Но не могу не заметить — насчет «ничего общего», ты откровенно преувеличиваешь. В смысле, приуменьшаешь.
— Ну да, мы живем в откровенно несправедливом, бесчестном классовом обществе, и вполне очевидно…