Хилдис поерзал в кресле, словно оно ему вдруг стало тесновато, и вкрадчиво вымолвил, перейдя на «вы»:
– Видимо, у вас есть что сказать?
У меня было что сказать. И много! О методичке за грабительские семь соримов, о сниженных ни за что баллах, об исчезающих с доски схемах. Я жаждала выплеснуть возмущение, накопившееся за последний месяц, но только открыла рот, как заметила выразительный жест Армаса. Он быстро провел большим пальцем себе по горлу. Мол, Эден, не будь дурой, не рой себе могилу.
Добрые советы я принимать умела.
– Нет, магистр, – выдавила через силу, разглядывая мыски своих туфель, правый пересекала некрасивая царапина. – Я была не права, и мне очень жаль.
– Хорошо, что вы осознаете и раскаиваетесь. – Воодушевленный Хилдис ткнул в мою сторону указательным пальцем с рубиновым перстнем, и внутри камня хищно блеснула магическая сердцевина. – Однако, чтобы другим было неповадно, я обязан рассказать о вашем нарушении в деканате факультета. Вы согласны?
– Как скажете, – отозвалась я.
Похоже, в следующем месяце меня ожидала жесткая экономия. Никаких лишних расходов: незапланированных предсказаний от пифий по половине сорима за три штуки или новой обуви. На канцелярские принадлежности хватило бы! С другой стороны, можно осенних ботинок не покупать, сразу примеряться к зимним сапогам. Все равно пройтись по торговым лавкам получится только с наступлением холодов, а безвылазно сидеть в замке можно и в старых туфлях.
– Вы свободны, – отослал меня Армас.
Адептов, пойманных ночью, заставили убирать главный холл. Форстад, выказывая удивительное трудолюбие, мел лестницу. Длинная челка лезла в глаза, и он махнул головой, отбрасывая волосы с лица. Тут наши взгляды и встретились. Жаль, что он крепко стоял на ногах и не был сбит волной ненависти.
– Надеюсь, теперь ты доволен и продолжишь скрести полы с чувством выполненного долга, – зло бросила я, когда мы поравнялись.
– Тебя Армас покусал, что ли? – хмыкнул он.
– Меня покусал Хилдис. Спасибо.
– Эден! – Форстад загородил дорогу, не позволяя пройти, и выставил метелку, останавливая попытку обогнуть его по дуге. – Ты меня вроде как в чем-то обвиняешь?
– Умоляю, только не надо делать вид, что ничего не понимаешь, – невольно замечая, что на нас косится народ, тихо проговорила я. – Ты заложил Хилдису, что я пользовалась заговоренным пером, меня накажут, конец истории. Теперь я буду самой честной адепткой в академии. Честной и без денег. Аристократов, знаешь ли, только лестницы заставляют драить, а стипендиатов еще и соримов лишают. Можно я уже пойду и порыдаю в конспект по мироустройству?
– Я что сделал? – с вкрадчивой интонацией переспросил Илай, в его глазах совершенно необоснованно вспыхнул гнев. – Настучал Торгашу Хилди о твоем танцующем карандашике? Ты издеваешься?
– Все нормально, – дернула плечом. – Я – тебе, ты – мне. Давай теперь притворяться, что мы незнакомы. Позволишь пройти?
Он демонстративно посторонился.
Глава 4
Победители по жизни
Рыдать, глядя на конспект по мироустройству, конечно, никто не собирался, но откопировать методичку и совершенно бесплатно раздать экземпляры всем желающим было делом принципа. Хилдис лишит меня денег? Затяну потуже ремень, лично мне не впервой, и подорву ему торговлю, ведущуюся с молчаливого (или даже письменного) согласия ректора. Честное слово, я перестану себя уважать, если просто проглочу это его: «Вы поступили бесчестно!»
Подруги отыскались в зале для самостоятельных занятий, где через месяц после начала учебы стало довольно людно. Они сидели за столом возле окна. Марлис что-то читала, а Тильда с мрачным видом готовилась к практической работе по высшей магии. Задание было несложным: перекрасить белый лист в красный цвет, но, видимо, что-то шло не так. На крышке стола и на полу валялись клочки с розоватыми прозрачными кляксами, но ни одного однородно окрашенного.
– Какое счастье, что ты здесь! – пронзительным голосом воскликнула она. Народ мгновенно зашикал, а дежурный вытянул шею, пытаясь определить на глаз нарушителя. Матильда кивнула и громким шепотом извинилась перед соседями: – Простите! Высшая магия заставляет меня звереть.
Я разложила учебники, раскрыла конспект, проверила на свет самописное перо, самое обыкновенное и дешевое, без капельки магии даже для яркости. Купленные на прошлой седмице чернила, к слову, отчего-то оказались ужасно бледными, словно алхимики, их намешавшие, пожалели цветового пигмента.
– Что хотел Армас? – странным голосом спросила Тильда.