– А? – Погруженная в невеселые мысли, я перевела взгляд на девчонок, сидящих напротив. Они внимательно за мной наблюдали. – Армас?
– Да, Армас – демон, который ведет проклятую высшую магию, – не сдерживая сарказма, подсказали мне. – Ты должна помнить, потому что только вышла из его кабинета.
– Ничего. Пустяки, – избегая смотреть на Матильду, соврала я и немедленно перевела тему разговора: – Не выходит покрасить? Ты, скорее всего, ошиблась в расчете. Давай посмотрю…
Получить ровный красный цвет, а не крапинки или кляксы у подруги вышло только ближе к вечеру, когда за окном смеркалось и на столах в учебном зале начали зажигать лампы. Тильда и Марлис засобирались в столовую.
– Ты есть не идешь?
– Аппетита нет, – поморщилась я и быстро спросила: – Девчонки, кто-нибудь может дать методичку по мироустройству?
– У меня с собой нет, – немедленно ответила Марлис и быстрым жестом сложила книги так, чтобы никто не заметил сероватую твердую обложку преподавательского сочинения за семь соримов.
Зато Тильда без лишних вопросов вытащила из сумки методичку и подвинула ко мне. В пухлой книжонке я могла разобрать только название, остальное было читаемым одному владельцу.
– Спасибо.
– Всегда пожалуйста. – Она поднялась из-за стола и даже отошла, но повернулась и одарила меня задумчивым взглядом. Подергала тонкую косицу, спускавшуюся с плеча. Тильда всегда носила две косички с пышными бантиками. Их цвет обязательно сочетался с воротничком платья, выглядывающим из-под горловины мантии.
– Обещаю, что верну в целости и сохранности, – поклялась я, приложив руку к сердцу.
– Да верю, – отмахнулась она. – Аниса, если вдруг тебе захочется дружеского участия… Ну знаешь? Поделиться горестями, порыдать в жилетку, попросить платочек высморкаться – не то чтобы он у меня был, но у Тихони наверняка найдется, – то просто помни, что мы тут и полностью готовы к сочувствию.
Я ни с кем и никогда не делилась проблемами, решала сама по мере сил и талантов. Да и никто особенно не интересовался, как поживает осиротевшая Аниса Эден, дочь сгоревшей от лихорадки школьной учительницы и сгинувшего в проруби той же зимой артефактора из маленькой мастерской в пыльном городишке Брокстен. Даже тетка обеспокоилась моими делами, только когда вдруг поняла, что я серьезно нацелилась поступить в магическую академию. Больше всего ее волновало, не придется ли платить за учебу.
– Спасибо, – искренне поблагодарила я.
– Пожалуйста. Номер моей комнаты, если что, ты знаешь, – кивнула она. – На ужин в столовую придешь?
– Ага.
Я дождалась, когда подруги скроются из вида, быстро собрала учебники и бросилась в библиотеку с потрясающим воображение отделом книг по высшей магии.
В читальном зале живое тепло не пробудили. В огромном помещении с многоярусными деревянными стеллажами фолиантов по-прежнему царил могильный холод и такая же тишина. Выбрав самый дальний стол, подальше от лишних глаз, я раскрыла методичку. Напечатанные на белых плотных страничках фразы немедленно моргнули, литеры превратились в нечитаемую сумятицу неизвестных символов, а схемы спрятались за размытыми квадратами. Казалось, будто на них смотришь через кривой витраж – вроде видишь силуэт, а разобрать не можешь.
Один раз я уже пыталась снять заклятие, но потерпела фиаско и махнула рукой. Но теперь у меня была цель восстановить справедливость в академии Дартмурт! Пусть и принудительная покупка методички казалась несправедливой только мне. Может, еще Ботанику. Он тоже возмущался, когда Торгаш Хилдис поставил ему скромное «хорошо» за проверочную работу просто из-за отказа покупать «узаконенную шпаргалку», хотя умник знал мироустройство на профессорском уровне.
На ужин я не попала, да и, погрузившись в изучение заклятий, совершенно не испытывала голода. Незаметно читальный зал опустел, а на улице сгустилась темнота. Я сидела на полу между дальними стеллажами и, подсвечивая стащенной со стола магической лампой, листала очередной сборник заклятий.
– Аниса? – вдруг прозвучал в тишине мужской голос.
Вздрогнув, я подняла голову и обнаружила возвышающегося надо мной Армаса. Некоторое время между нами висело странное молчание. Сама не знаю: почему перепугалась? Он же не догадывался, что накрыл адептку на подготовке к грандиозному демаршу.
– Магистр! – отмерев, я резко поднялась.
Правая нога, оказалось, страшно затекла, моментально заколола иголками, и меня скособочило. Без преувеличений! Рядом стоял красавец профессор, весь из себя в белой рубашке и костюмном жилете, на крепком запястье золотой браслет, и пахло от него (от Армаса, конечно, а не от браслета) сугубо мужским хвойным благовонием, а я – вот нелепость – напоминала скрюченную фиалку. Подозреваю, что от холода еще и цветом лица сильно смахивала на этот неприхотливый цветок. В общем, ужас, летящий на крыльях ночи в сны любого здравомыслящего магистра!