представителя местной фауны. Тот с поразительной скоростью и совершенно по-зменому гибко вывернуться и скользнул по коже моей руки к запястью, а затем я ощутила болезненный уколол.
Дальнейшее больше всего походило на сюжет одного из фильмов ужасов, потому что атаковавшее меня растение через прокол на коже принялось проникать под нее. Мне бы следовало схватить эту гадость и постараться как-то уничтожить, вот только неожиданно напавший ступор не позволил этого сделать. Тело вдруг разом отказалось повиноваться, а в какой-то момент отказало и сознание. Меня настиг обыкновенный обморок.
Сколько я пробыла в отключке, не знаю. Но, видимо, недолго, потому что очнулась по-прежнему в одиночестве и на том же месте, где прежде стояла.
Отстраненно посозерцав потолок, который, оказывается, в комнате был довольно высоким, рискнула медленно сесть. Свое состояние я оценила как: равнодушно-пофигистическое. Почему-то не было ни испуга, ни паники, что в свете всего недавно произошедшего было странным и неправильным. Однако такая моя нестандартная реакция стала лишь первой в череде остальных странностей, к которым можно было отнести возникновение в моей голове знаний, которых там прежде точно не было, и появлению на правом запястье тонкой змейки с растительным орнаментом, обвившей его на манер браслета.
Тщательный осмотр и ощупывание последнего, не выявил под кожей никаких инородных элементов. Да тех, впрочем, и не должно было быть, если судить по полученной мной информации. Росток ифхи (а именно так именовалась поднятая мной с пола веточка), являющийся детищем того самого Главного Древа (с которым я имела возможность пообщаться), уже успел стать со мной единым целым. Непонятно было другое: по какой-причине элемент полуразумной флоры сделал свой выбор в пользу меня, пришедшей из иного мира женщины? Зачем "ушел" из подземной пещеры, что прежде была тому домом?
Ведь произошедшее было сравни чуду, потому как даже жители (а вернее будет сказать, жительницы) этого мира удостаивались подобной чести очень и очень редко. Каждые пять лет под землю спускались двадцать девушек, которых призывала сама жрица, и если хотя бы одну из них избирал росток ифхи — это считалось великим событием. Такая девушка сразу же получала особый статус и становилась воспитанницей той, кто была проводником между населяющими этот мир разумными существами и, собственно, им самим. Впоследствии, когда той, кто сейчас являлась этим самым проводником придет время уйти на покой, ее место займет одна из воспитанниц.
"Ну и как, спрашивается, мне теперь такой измененной жить?" — поинтересовалась я в пространство, не рассчитывая впрочем на ответ, потому как в комнате была одна. Спрашивала же скорее для себя самой, чтобы услышать свой голос и убедиться, что не сплю. И тем удивительнее было то, что мне ответили. Но это были не слова, а… эмоции. Робкая надежда, приправленная изрядной долей вины, накатили на меня подобно волне.
"Эй, полегче там, а то так недолго и спятить, — меланхолично заметила, обращаясь во все то же пространство, потому что понятия не имела, как следует говорить с диверсантом, который не только обманом проник в мое тело, но и, кажется, каким-то образом на него влиял, потому что я по-прежнему вела себя нестандартно для той безумной ситуации, в которой оказалось. Тут впору было хвататься за голову и вопить от ужаса, а я, продолжая сидеть на полу, вполне себе спокойно вела беседу с проуразумной флорой, словно это было для меня в порядке вещей.
Усилившееся ощущение вины, которое я поймала за посетившей голову мыслью о влиянии на мое сознание ростком ифхи, подтвердило сделанное предположение. Это вызвало досаду, но, опять же, не ярко выраженную, а как бы ослабленную в несколько раз.
— Значит, ты на меня влияешь, — озвучила вслух я сделанный вывод, и в ответ тут же получила очередную виноватую эмоцию.
— А не делать это ты можешь? Это, знаешь ли, невежливо с твоей стороны. Мало того, что ты без разрешения проник в мое тело, которое не собиралось, да и не было готово к тому, чтобы принять в себя симбионта, так еще и сходу принялся командовать тем самым телом, словно своим собственным!
После этих слов в моем сознании вспыхнули яркие эмоции сожаления и стыда. Похоже, кто-то был не безнадежен и поддавался влиянию.
— Так как насчет того, чтобы оставить мое тело мне и не вмешиваться без разрешения? — спросила, стремясь закрепить результат.
Волна сомнения и довольно сильного опасения в ответ, заставили понимающе усмехнуться. Ну да, опасения некоторых своевольных переселенцев были не лишены смысла. Где гарантия, что я, получив свободу от принудительной анестезии, тут же не кинусь с криками искать того, кто сможет достать из моего тела своевольный росток Главного Древа.