Я закрыл ей кляпом рот, сел рядом на кровать и призадумался. Артефакт потрачен зря, вместо гвардейца сто сорокового уровня я получил гладиаторшу сто двадцатого в качестве телохранителя.
- Вот же гадство! - я хватился за голову. - Боги, что ли, продолжают мстить за свои восемь ноль? На кой мне нужны эти лесбиянки чокнутые?
Привязка завершена, вы можете сменить имя существу.
Да ну его, мне и имеющееся устраивает.
- Господин, - обратилась ко мне приятным бархатистым голосом гладиаторша, вызвав возмущённое мычание пленницы, - разрешите вас отвлечь.
- Что? - буркнул я
- Я должна вас защищать и потому смею обратить ваше внимание, что сюда, скорее всего, уже бежит стража, которую вызвали слуги из гостиницы. Нам необходимо срочно уходить.
- Чёрт! Пошли отсюда, быстрее, - я тут же вскочил с кровати.
- У меня через два проулка в одном дворе стоит отличный конь, на нём мы можем уйти от погони.
- А как ворота пройти? Их же уже закрыли, наверное.
- Пройдём, - заверила меня моя телохранительница.
И прошли.
Правда, не через ворота, а сквозь калитку в совершенно другом месте, заплатив паре стражников, которые охраняли её, по пять золотых.
Дальше я приказал найти учителя по Фехтованию, о котором говорил брат, про себя надеясь, что хоть здесь-то накладок не будет. И мои молитвы были услышаны. Мало того, я не только взял себе этот полезную характеристику, но и заплатил учителю, чтобы он повысил до девяноста единиц его у моей телохранительницы. Хоть и так у неё Фехтование было высокое, около восьмидесяти, но кашу маслом не испортишь, когда от этой каши твоя жизнь зависит.
Здесь, в соседних домах с учительским хотели приобрести вторую лошадь для меня, но не нашли. Да что там - не продали даже осла! Так что, пришлось мне трястись позади девушки, обнимая её за талию и стараться не упасть на землю со скользкого, словно, маслом намазанного крупа. Про Верховую езду братишка как-то позабыл, а она бы мне очень пригодилась сейчас.
Глава 7
Вспомнил, что не сообщил админам об использовании артефакта только после рассвета, но чат, почему-то не работал. Полностью исчезла кнопка логаута, исчезла функция аукциона между игроками и многие другие мелочи, на которые обычно не обращал внимания.
- Что за чёрт? - пробормотал под нос. - Что за ерунда творится вокруг?
- Мир изменился, господин, - сказала гладиаторша.
- Что?
- Мир изменился, я это чувствую.
- Давно? - спросил я, рассчитывая услышать ответ, что около суток назад, когда искины жахнули по восьмидесятым уровням.
- В полночь, сразу после того, как мы расстались с учителем.
- Та-ак...
Новая информация была интересна, но её было слишком мало.
- Что-то ещё было?
- Нет, господин.
- Олсеиния, зови меня по имени и на ты, а я тебе буду звать Олесей, хорошо?
- Да, господин.
- Олеся!
- Хорошо, Святовит. Куда мы скачем, скоро будет перекрёсток и необходимо определиться с дорогой?
- На Большую Драконью равнину.
Ночь в игре, если это не городские локации и не места, которые необходимо проходить именно в тёмное время суток, обычно малолюдна. Но то ночь, а тут наступило уже утро, а дороги пугают своей пустынностью.
В этом мире точно произошло нечто страшное, раз неписи, у которых прописаны сотни алгоритмов, в том числе и на путешествие в прохладные утренние часы, не вышли в путь.
Только когда солнце поднялось над горизонтом на две ладони, впереди показалось небольшое облачко пыли, висевшее над отрядом из четырёх деревенских телег.
- Нужно их нагнать и расспросить, - приказал я и пожалел сразу же, когда шивани дала шпор своему скакуну, и тот рванул галопом. Только то, что я крепко обнял девушку, и она придерживала меня за бедра нижней парой рук, спасло меня от падения в густую дорожную пыль.
- Стойте! - крикнула она за несколько десятков метров, видя, как крестьяне стали нахлёстывать своих мелких лохматых лошадок. - Мы не причиним вам зла!
То ли, не услышали, то ли, не поверили, но как гуляли кнуты по многострадальным спинам рабочих животинок, так и продолжали гулять. Впрочем, страдали крестьянские лошади зря и уже через пять минут мы нагнали последнюю телегу.
- Стоять!!! - рявкнула разозлившаяся гладиаторша.
- Не губите, госпожа! - с передней лавки скатился на дорогу типичный крестьянин, вернее, как его представляли игроделы: босой с почерневшими ороговевшими пятками, в простых штанах и рубахе, подпоясанной куском верёвки, с длинными лохматыми волосами и короткой кривообрезанной бородкой.
- Да кому ты нужен, - буркнул я. - Олеся, отпускай, я дальше на телеге покачу, а то во время этой скачки я себе всё что можно отбил.
При виде меня крестьянин стал белее снега.
- Ты чего? - насторожился я. - Что во мне увидел, живо выкладывай.
- Ничего, господин, ничего, - тот уткнулся головой в пыль.
- Олеся, отруби ему голову.
- Не надо, господин!!!
- Отставить, Олеся... так что ты во мне увидел?
- Господин, только не гневайтесь, умоляю вас, - залепетал он, - прошу... у меня детки малые, жена больная, родители уже второй год с кровати не встают, я их единственный кормилец...
- Отвечай или твоим детям придётся срочно взрослеть и взваливать на свои плечи проблемы кормления семьи.
- Сегодня ночью боги сообщила нам, что солнцеживущие потеряли своё бессмертие и благоволение демиургов, отныне они такие, как все, а ещё, что все из солнцеживущих, кто не поклоняется богам, будет добычей любого достойного, - протараторил он и уткнулся головой в пыль.
- И всё? Только из-за этого ты так перепугался?
- Святовит, он хочет сказать, что ты теперь станешь целью для любого, кто решит, что у него вдосталь сил для нападения на тебя, - пояснила мне девушка.
- Посмотрим кто кого. В конце концов, ты же рядом со мной, неужели оставишь меня разбойникам?
- Я рождена, чтобы защищать вас, господин! - с пафосом ответила девушка. - Вся моя жизнь принадлежит вам и только вам!
- Зови меня Святом, - вздохнул я, потом легонько ткнул в плечо крестьянина. - А ты заканчивай валяться в пыли, вставай, бери вожжи и поехали... куда ты там катил?
- В крепость Ла-Заг, господин. Везу зерно - рожь и ячмень для пополнения запасов.
- На пути будет какой-нибудь трактир или таверна?
- После полудня будет постоялый двор Толстого Кнедля.
- Вот и вези нас... меня туда, - приказал я и забрался в телегу, умастив свой зад на мешке с мешках с зерном, я поторопил мужичка. - Да вставай же, пока не приказал своей телохранительнице тебе отрубить палец на ноге. Он тебе всё равно не нужен для управления лошадью.
После такого напутствия крестьянин в одно мгновение оказался на скамейке возницы с вожжами в руках. Щёлкнув кнутом, он прикрикнул на лошадь:
- Пшёл, волчий корм!
Постоялый двор мы увидели за несколько километров, так как располагался он на холме, а в этой полупустынной местности с высокими деревьями было дело плохо, а уж про леса или хотя бы рощи я и вовсе молчу. Огромный двухэтажный дом с плоской крышей, на которой были растянуты несколько матерчатых пологов, рядом несколько построек размером поменьше, два загона из толстых жердей и кривых сучьев, создавшие между собой нечто вроде мощного плетня - вот что представлял собой постоялый двор.
Встретили нас множество недружелюбных взглядов, но ко всеобщему счастью до стычки (а желание меня прирезать читалось в каждой третьей паре глаза) не дошло.
Толстым Кнедлем, владельцем постоялого двора, оказался здоровенный мужик с огромной плешью на голове. По забаритам он был раз в пять больше меня и навскидку весил килограмм двести пятьдесят, примерно так же выглядят борцы сумо в реальном мире. Рядом с ним постоянно находились два молодых мужчины возрастом около тридцати лет лицом и немного телосложением похожие на Кнедля как сыновья на отца. Владелец имел семидесятый уровень, его спутники - шестьдесят пятый и шестьдесят шестой.