Посмотрев на внимательно внимающих его словам собравшихся здесь соратников, он с ноткой торжества в голосе добавил:
— В ближайшее время, господа, примерно месяца через три, мы собираемся перейти к следующей фазе операции. Доведение проекта «Валькирия» практически находится на завершающей стадии. В случае его задействования эта страна будет ввергнута в полный хаос.
— Вы тут такого наплели, Слем, что хоть прямо сейчас можно идти и брать русских голыми руками! — Заметил с сарказмом Генрих.
— Я в предыдущей кампании «Квеста» тоже слышал нечто подобное от нашего замечательного фюрера. А что вышло⁈ — Он горько усмехнулся.
— Тогда я руководил операционным отделом в Генштабе Вермахта и скажу вам, этот народ в случае общей беды и опасности всегда консолидируется и забывает все прошлые обиды на власть. Мы тогда тоже думали, что поставим эту страну на колени, но вышло всё наоборот. Это они вошли и взяли Берлин, а не мы Москву, вот так-то. А ведь тогда мы тоже рассчитывали на пресловутую «пятую колонну» из недовольных!
— Чёрт бы тебя побрал, придурок чёртов!' — Подумал про себя Слем и ехидно поинтересовался:
— Какого же дьявола ты тогда на нашей стороне, а не у этих русских, если они тебе так нравятся⁈
— Во-первых, они мне совсем не нравятся!' — Поморщился Генрих.
— Во-вторых, на их стороне, мой дорогой Слем, небезызвестный тебе Аск, поэтому я и здесь. Может, на этот раз приколочу его к кресту. В прошлый этот гадёныш ускользнул у меня прямо из-под носа!
— Откуда тебе это известно⁈' — Удивлённо воскликнул Арчер.
— Кое-кто по старой дружбе шепнул в правлении «Стикса», — Самодовольно пояснил тот.
— И где же он сейчас обитает и, главное, в виде кого⁈' — Поинтересовался верховный магистр, у которого тоже было немало камней за пазухой в отношении него.
— А мне-то почём знать⁈ — Развёл руками Генрих.
— Мои люди уже давно его ищут, но пока без толку!
— Ну и чёрт с ним! — махнул рукой Арчер.
— Сам, рано или поздно где-нибудь нарисуется, вот тогда мы и доберёмся до него…
— Или он до нас! — ехидно заметила Моргана, любуясь маникюром на своих руках. Данная дива для всех занималась непонятно чем в ордене, имея скромный необременительный статус оперативного сотрудника. Но ни у кого не возникало даже сомнений в том, что за всеми тёмными делишками в нём стояла именно её персона. Поэтому связываться с этой дамой никому даже в голову не приходило. Во всяком случае, отчитывалась она только перед Арчером, а ко всему прочему ещё и являлась любимой дочуркой и единственной наследницей у одного из самых богатейших людей в мире.
Искоса бросив взгляд на неё, Арчер поморщился, как от зубной боли, и с сарказмом заметил:
— А я смотрю, ты к нему до сих пор неравнодушна⁈
— С чего это ты взял! — вскинулась Моргана. Когда-то, давным-давно, лет сто, а может и больше назад, точно она уже и не помнила, именно с этим мерзавцем она провела вместе почти два десятка лет своей жизни. Не самых, кстати, плохих лет, пока он её не бросил. Точнее, не променял на эту тварь — Милу, и Ачер это знал. Знал, потому что она, дура, сама это ему рассказала, когда начала с ним встречаться. Променять её на какого-то робота — это был верх оскорбления, у неё самой был десяток подобных игрушек, так сказать, для забавы. Но чтобы она влюбилась в кого-то из них — это был нонсенс. А эта сволочь, Аск, так и заявил — мол, он уходит, потому что влюбился в другую… Когда она узнала, кто оказался этой другой, её чуть удар не хватил. Но это были ещё цветочки для этой искусственной гадины, может, в насмешку, а может, по какой-то другой причине — он выбрал не чей-то облик, а её собственный — Морганы… Передёрнув плечами, как от удара током. Она со злостью прошипела:
— Мы что, здесь собрались — этого урода обсуждать или ещё для чего-то⁈
— Ладно, ладно, успокойся, давайте лучше послушаем Амира Арчера, посмотрел на расположившегося в самом конце стола человека, одетого как арабский шейх.
— Ну что там у тебя по Ближнему Востоку⁈
Посмотрев на собравшихся, тот усмехнулся и непринужденно заметил:
— А что у меня, слава Всевышнему, всё в порядке. Скоро выпустим джина из бутылки в этот погрязший в пороках мир. — Пробормотав по этому случаю короткую молитву, он провёл руками по лицу и добавил: