Джоан сидела в кресле. Она выглядела усталой и изможденной, но попыталась улыбнуться.
— Это идея Роджера. У него такая манера ухаживать.
— Вы нуждаетесь в моей помощи, Джоан?
— Ну, если Роджер прав…
— Боюсь, что прав.
— Но это так глупо, мистер Квин. Зачем Фостеру Бенедикту было обвинять меня? И даже если у него имелась какая-то таинственная причина, как может кто-то в это поверить? Я даже не подходила к нему… К тому же я всегда ненавидела ножи и не могла даже резать рыбу.
— Сейчас зарезали не рыбу. Джоан, посмотрите на меня.
Она подняла голову.
— Вы убили Бенедикта?
— Нет! Сколько раз я должна это повторять?
Эллери зажег сигарету, задумчиво разглядывая девушку. Она была талантливой актрисой — ее вчерашняя убедительная игра, несмотря на грубые выходки Бенедикта, доказывала это.
— Ладно, Родж, — вздохнул Эллери. — Выкладывайте вашу историю.
— Это не моя история, а Джоан.
— Я весь внимание, Джоан.
Ее грудь бурно вздымалась.
— Я солгала шефу Ньюби, сказав, что не знала Фостера Бенедикта до вчерашнего вечера. Я встретила его шесть лет назад здесь, в Райтсвилле. Роджер тогда приехал домой из колледжа на летние каникулы…
— В Райтсвилле?
— Знаю, он вел себя так, будто никогда не слышал о Райтсвилле. Но потом я поняла, что это вовсе не игра. Бенедикт просто забыл об этом, мистер Квин. Тем летом он гостил несколько недель в доме Скатни Блуфилда.
— Он даже не помнил Скатни, — с горечью произнес Роджер. — Великий любовник был в двух шагах от безумия.
— В таком случае это весьма практичное безумие, — заметил Эллери. — Последние десять-двенадцать лет Бенедикт каждые полгода проводил в гостях в качестве страховки от безработицы. Даллмен уверяет, что он менял в среднем четырнадцать-пятнадцать хозяев в год. Должно быть, он сам давно сбился со счета. Рассказывайте, Джоан.
— Мне было шестнадцать, и Фостер Бенедикт уже несколько лет был моей тайной страстью, — тихо продолжала девушка. — Когда я прочитала в «Райтсвиллском архиве», что он гостит у мистера Блуфилда, я сделала глупость и позвонила ему.
Она покраснела.
— Можете представить этот разговор — о том, как я восхищаюсь его игрой, о моих театральных амбициях… Вероятно, ему было скучно, так как он сказал, что хотел бы встретиться со мной. Я была на седьмом небе. Мы начали видеться — ездили на озеро, беседовали при луне… Я сама на это напросилась.
Джоан нервно выпрямилась.
— Это походило на старомодную мелодраму — красивый распутник, глупая юная девушка… Когда Фостер пообещал мне роль в своей следующей пьесе, я попалась на удочку… Потом он уехал, я писала ему отчаянные любовные письма, на которые он не удосуживался отвечать, и больше не видела его и не слышала о нем до вчерашнего вечера. Когда Бенедикт с царственным видом вошел в театр, он не вспомнил не только Райтсвилл или мистера Блуфилда, но и меня тоже. — Она уставилась в зеркало отполированного временем пола. — Я была для него посторонней — всего лишь очередным скальпом для его коллекции. Я так мало для него значила, что он забыл не только мое имя, но и мое лицо.
— Я предупреждал тебя шесть лет назад, что Бенедикт законченная гнида, но ты меня не слушала! — крикнул Роджер. — Если бы вы знали, Эллери, сколько раз я умолял ее бросить эту театральную чушь и выйти за меня замуж…
— Перейдем к вам, Родж. Насколько я понимаю, ваши увиливания вчера вечером также имели цель скрыть прежнее знакомство с Бенедиктом?
— Как я мог все объяснить, не втягивая в это Джоан?
— Значит, вы познакомились с ним тогда же?
— Я знал, что она с ним встречается, — еще не окончив школу! — и читал о его слабости к молоденьким девушкам. Однажды ночью, после того, как Бенедикт привез Джоан домой, я схватил его за шкирку и предупредил, что убью, если он не оставит ее в покое. Бенедикт расхохотался мне в лицо, и я его нокаутировал. Он был взбешен — я попортил его драгоценный профиль — и сразу же помчался в полицейский участок предъявлять обвинение в нападении. Тогда шефом был Дейкин. Но потом Бенедикт, очевидно, передумал — убоялся скверной рекламы. Он забрал заявление и покинул город.
— «Архив» сообщал о стычке?
Роджер пожал плечами.
— Это была сенсация одного дня.
— А Джоан упоминалась в заметке?