Мы не знаем, сколько времени они ездили вокруг, прежде чем пересечь мост Куинсборо и оказаться на Манхэттене, но примерно без четверти два ночи патрульная машина проехала мимо «тандерберда», припаркованного на Восточной Пятьдесят восьмой улице в том месте, где его позднее обнаружили с телом Ханта внутри. Ассистент главного мед-эксперта заявляет, что Хант был убит между двумя и четырьмя часами ночи с пятницы на субботу — значит, когда патрульная машина проезжала мимо без четверти два, Хант и его убийца, вероятно, еще разговаривали в автомобиле.
Инспектор повернулся лицом к Кэрроллу.
— Пункт первый: оружие. Ханта застрелили пулей из пистолета «кольт-вудсмен» 22-го калибра, найденного рядом с телом. Этот пистолет, мистер Кэрролл, зарегистрирован на ваше имя.
Лицо Кэрролла побледнело еще сильнее. Он сделал инстинктивное движение, но Уэст снова притронулся к его руке.
— Пункт второй: мотив, — продолжал инспектор. — Ничто не указывает, что он мог быть связан с поездкой Харта или каким-то клиентом. Ваша фирма не занимается уголовными делами, ваши клиенты — консервативные корпорации, а у жителей Чикаго были все причины желать, чтобы Хант оставался живым и здоровым — он собирался сберечь им пару миллионов долларов, отсудив их у правительства в процессе о незаконно взимаемых налогах. Мистер Уэст обследовал содержимое саквояжа Ханта и утверждает, что ничего не пропало. Ограбление? Секретарша Ханта в пятницу сняла с его банковского счета триста долларов на поездку, а в его бумажнике обнаружили значительно большую сумму. Часы «Мовадо» и кольцо с жадеитом тоже остались при нем. Так обстояло дело до утра понедельника. Но потом Хант сам подсказал мотив. Он прислал нам письмо.
— Что?! — воскликнул Кэрролл.
— Через мисс Коннор — его секретаршу. Она нашла его в офисной почте в понедельник утром. Хант написал его на бланке Ла Гуардиа в пятницу вечером и бросил в почтовый ящик, вероятно, до появления убийцы. В письме он велел секретарше в случае, если во время уик-энда с ним что-то произойдет, передать приложенный к письму запечатанный конверт в полицию. Мисс Коннор сразу же принесла его.
— Славный старина Мередит. — На лице Уэста было написано отвращение.
— В письме к нам, мистер Кэрролл, Хант сообщает, что в пятницу вечером он посетил ваш дом на Пятой авеню перед поездкой в аэропорт, о том, по какой причине он это сделал, а также о вашей драке, которая объясняет повреждение на его губе. Как видите, нам все известно о двадцати тысячах, которые вы позаимствовали из трастового фонда, и ультиматуме, который предъявил вам Хант за несколько часов до гибели. Он даже упоминает о своих подозрениях насчет вас и миссис Хант. Вот вам два превосходных мотива, мистер Кэрролл, — добавил инспектор. — Хотите изменить ваши показания?
Кэрролл вскочил на ноги:
— Все это чудовищное недоразумение! Между Фелисией Хант и мной никогда ничего не было…
— Джон. — Уэст заставил его сесть. — Инспектор, Мередит Хант ревновал жену до нелепости. Иногда он обвинял даже меня, что я волочусь за ней. Я не могу ручаться за чувства миссис Хант, но Джон Кэрролл — самый примерный муж из всех, кого я знаю. Он обожает жену и детей.
— А растрата? — осведомился инспектор.
— Джон все рассказал мне о ней. Его никудышный брат угодил в передрягу, и Джон по-глупому позаимствовал деньги в одном из трастов, которым управляет наша фирма, чтобы помочь ему выпутаться. Я уже возместил деньги из личных средств. Любые разговоры о краже и обвинении просто нелепы. Если бы я знал об ультиматуме Мередита, у меня самого возникло бы искушение как следует его вздуть. У каждого из нас бывают минуты слабости в стрессовых ситуациях. Я близко знаю Джона Кэрролла почти десять лет и могу поручиться за его честность.
Из угла послышался голос Эллери:
— Когда именно мистер Кэрролл рассказал вам об этой минуте слабости, мистер Уэст?
Адвокат вздрогнул. Потом он повернулся и с улыбкой произнес:
— На это я едва ли вам отвечу.
— А оружие? — напомнил инспектор.
— Разумеется, пистолет принадлежит Джону. Он офицер запаса и любит практиковаться в стрельбе. Мы с ним часто стреляли по мишеням в охотничьем клубе, а Джон хранил пистолет в своем письменном столе в офисе. Об этом знали многие, и любой мог его украсть.
— Понятно. — В голосе старика не слышалось никаких эмоций. — Перейдем к ночи с пятницы на субботу. Будем действовать так, словно вас ни разу не опрашивали, мистер Кэрролл. Полагаю, вы можете сообщить, где находились между двумя и четырьмя часами?