Музыка внизу утихла, высвобождая гул толпы. На сцене появилась группа, тут же встреченная бурными аплодисментами и криками. Это немного поражало. Все же Хлоя никогда еще не слушала “Вестников” вживую, как и мало представляла уровень их популярности. Одно дело в школе. То, что там они занимали нишу местных идолов стало уже чем-то столь обыденным, что почти не замечалось, но судя по овациям, сотрясающим клуб, границы признания выходили куда дальше школьных стен.
Вот уже произнесены приветственные речи. Заиграла музыка и у Джонсон против воли перехватило дыхание. Чего отрицать: да, ей нравились и песни, и группа. Понравились еще тогда, когда Руби впервые скинула ей подсмотренные тайком первые слегка корявые репетиции.
Нравились подачей, настроением, стилем и особенно этим ни с чем несравнимым отголоском чего-то родного. Хоть в Бостоне она вроде как и вписалась в коллектив, да и без особых проблем нашла себе круг общения по интересам, но все же Америка была для Хлои чужой. И вот тогда нежданно-негаданно пришли “Вестники”. А там уже плевать: кто такие, что собой представляют и чем живут.
Ярой фанаткой вроде тех, что орут там внизу, Джонсон, конечно, не назовешь, но это ведь не означает, что вот прямо сейчас ей нельзя сидеть на самом крутом в клубе месте и получать удовольствие. Губы непроизвольно начали подрагивать, явно намереваясь тихонько подпевать, но Хлоя поспешно взяла себя в руки. Она и так чувствовала боковым зрением пристальный взгляд Виолетты.
Первая песня с успехом отыгралась и без интервалов началась вторая. А там третья, пятая и… Хлоя, если честно, и не знала, что у них их так много. На диске, записанном Руби и отправленной с афишей в Бостон было всего две, а потом в социальных сетях ей было скинуто еще четыре. Да, видимо группа успела неплохо разогреться за последние годы. Что ж, это даже здорово.
К тому же “Вестники” играли инди-рок — весьма популярное направление с мягкой и в какой-то мере изящной музыкой без агрессии и искаженных звуковых эффектов. И с приятной и определенно радующей слух смысловой нагрузкой. Взять хоть их дебютную песню “Игра без правил”:
И снова рухнул план, и снова все не то,
И тишина в ответ, и он так одинок.
Съедает пустота, исход предопределен,
Так глупо и нелепо попался на крючок.
Не сломлен, не озлоблен, но еще и не спасен,
Пока всего лишь заблудившийся игрок,
Но навсегда усвоивший незыблемый закон —
Игра без правил каждому отводит срок…
Впрочем, любовная лирика у “Вестников” тоже имелась и пользовалась, кто бы удивился, куда большей популярностью. Если так подумать, все правильно. Ребята разумно решили, что на одних замудренных текстах с намеками далеко не уедешь, вот и расширили репертуар. И вуаля, здравствуй очередной хит. В данном случае его припев:
Словно растворяясь в этой ночи,
Завеса укрыла заснувший город,
И взгляд твой на меня порочный,
Дарит самый лучший повод.
Ближе, ближе, ты все ближе,
Да, я чувствую, как дышишь.
Все запреты сняты, тише…
Время замирает, слышишь?
Да, имелось и такое. И даже не хотелось знать, после каких таких подвигов автор текста (а вроде как именно Кайл писал большинство песен) настолько вдохновился. Неудивительно, что девчонки, тащившиеся от подобных романтичных приторностей, с восторгом подпевают сейчас на танцполе. Лично же Хлое больше нравились работы первой категории. Когда можно посидеть, подумать, переслушать еще раз, отыскать что-то новое между строчек…
Вот песню “Время” она просто обожала, а от “Заставь меня влюбиться” кривила нос и фыркала, хоть и знала наизусть. Заставь меня влюбиться? Серьезно? За ней вроде никогда не водилось феминистских наклонностей, но заставь…? Э-э-э, а никто не считает, что девушка никому ничего не должна? И уж точно не обязана никого в себя влюблять… Ох уж эти самоуверенные павлиньи замашки!
И все равно… было крайне приятно слушать доносящиеся до каждого уголка зала басы гитар, бой ударной установки, надрывные синтезатора и голос Кайла. Причем сегодня какой-то особенный. Более глубокий, мягкий, без привычной насмешки и от того… очень привлекательный. Такой просто не может не понравиться. На самом деле пела вся группа, но именно голос Холдена проступал отчетливей всего. Жаль нельзя разглядеть его лицо получше, вдруг и оно отличается от привычного?