А на следующий месяц, когда наступил март, праздник Марса, вновь по улице танцевали двенадцать салиев, но Квинта среди них не было. И сам император Валериан, с сыном своим, смотрел за праздничным шествием. Вчера был казнён первосвященник христианской ереси - Стефан, а через месяц римские Легионы должны были выступить в военный поход против персов. И император нуждался в любой поддержке сверхъестественных сил, которая сможет подбодрить солдат. Даже если эта поддержка будет только казаться им. Но одинадцать салиев, изредка, бросали взгляды на юного послушника с двенадцатым щитом в руках. И не было в танце салиев уверенности, и втягивали головы в плечи они, слыша грохот с нахмурившегося неба. И сидел у виселицы, близ храма, старый понтифик, и с ненавистью глядел на покачивающееся, уже почти истлевшее, тело в фиолетовой робе бывшего салия - Квинта Кассия Лонгина, который перед смертью получил ещё одно имя - Вендитодеус - "продавший бога". Понтифик, и правда, не знал какой из щитов - истинный Анкил. Но он знал, что это мог оказаться именно он! Тот самый, что сейчас плыл по волнам, в грязном корабельном трюме, в далёкую Скифию. Понтифик поднял глаза к небу, и, в очередной раз, прошептал - "Простите меня, о боги!". И тёмное небо ответило громовым раскатом. ***
Квинт не задумывался о посмертии. В то время, когда сталкивалась христианская ересь и старые боги - было сложно быть уверенным хоть в чём-то. В любом случае, мрачное царство Плутона, как бы он не стал называться позже, должно было ожидать языческую душу Квинта. Кстати, при обдумывании сделки с Лигдамом, Квинт не решился помолиться богу богатства и подземного мира, и теперь, плывя в потоке душ, думал, что может быть это могло его спасти. Хотя вряд ли... Перед взором Квинта вновь встало искажённое яростью лицо понтифика, и усталое мрачное лицо императора Валериана, который, выслушав от понтифика все обстоятельства, произнёс лишь одно слово - "Казнить." и, обращаясь к понтифику - "Изготовь ещё одну копию анкила.". Впрочем, последнего, выведенный легионерами Квинт, уже не слышал. Деньги потратить он успел, купив на них неплохое поместье в окрестностях Рима, и, так как вопрос был не в финансовой части, это поместье осталось за родом Кассий Лонгинов. Гнева Марса он не то, чтобы не боялся, но просто не мог понять, что такого страшного можно сделать уже умершему человеку. Вендитодеус считал свой поступок выгодной сделкой, и нисколько не жалел о нём. Единственный вопрос, который его волновал, так это почему из двенадцати салиев, имевших доступ в хранилище Марса, обвинили именно его. При этом уверенно обвинили, с достаточными подробностями дела. Кто-то определённо знал о сделке со скифом, но кто? Как? Откуда? Увы, лишь смерть принесла ответ на этот вопрос. Тень старшего брата Квинта - Кварта Кассия Лонгина, заслонила солнце, освещающее эшафот и тихий шёпот - "Прости брат. Лучше бы ты принял Христа, когда была возможность.". Поток душ проплыл сквозь ворота с огненной надписью, и Квинт вступил в первый круг, отбывать свои грехи. Теперь он понял, что такого страшного можно сделать уже умершему человек...