– Увы, не уверен… – Минцев огорченно покачал головой. – Система с микромаркировкой конвертов и тетрадей, как оказалось, работает очень грязно. Мы проверили – чуть ли не половина партий идет не туда. Полнейшая безалаберность в торговле. Ответственных сняли, а толку? Уверен, кстати, что и в других городах не лучше. Поэтому я отношусь к тем данным с большой настороженностью.
– Вот как. – Андропов был ощутимо раздосадован. – Очень жаль. М-да… У нас нет возможности делать все это руками Комитета, слишком большой объем работы. Но встряхнуть систему надо. – Он сделал пометку в ежедневнике. – Хорошо, проведем контрольную проверку по всей стране. Продолжайте, пожалуйста.
– Прямо сейчас мы заканчиваем повторную замену партий чернил на не использовавшиеся ранее варианты. Если спустя какое-то время эта новая маркировка опять укажет на зону «А», можно будет уверенно говорить о систематичности в действиях объекта. Причем в этот раз, учитывая привязку активности «Сенатора» к центральным районам города, мы ограничиваемся только районами между Невой и Обводным каналом. Зато каждая точка продаж внутри зоны «А» получит индивидуальную партию. Если все пойдет в соответствии с нашими ожиданиями, то где-то летом получим более точную привязку. С чернилами пока все.
– Ну что ж, неплохо, – оценил Юрий Владимирович, откидываясь назад, и задумчиво повторил: – Неплохо. Сколько тут живет?
– Около семидесяти пяти тысяч человек. Здесь также базируется несколько крупных организаций: Артиллерийское училище, Военмех, Технологический институт, Военно-медицинская академия.
Иванов, все это время молчавший, подал голос:
– Жора, обязательно учитывайте фактор случайности. Не зацикливайтесь только на этом районе. Жизнь – она такая… Извилистая.
– Товарищ Блеер не даст, Борис Семенович, – усмехнулся Минцев. – Тот еще волчара сыска. Я у него на подхвате, учусь.
– Помогает? – живо поинтересовался Андропов.
– Очень! – Жора помялся, но решился: – Несколько мешает отсутствие у товарища Блеера полного допуска.
Иванов посмотрел на него с отчетливым неодобрением. Андропов переплел пальцы, подумал, потом спросил:
– Георгий, что, по вашему мнению, самое важное в том комплексе информации, которая получена нами от «Сенатора»?
Минцев ответил, не раздумывая:
– Само существование «Сенатора».
– Именно! Именно, – размашисто хлопнул ладонью по столу Андропов, а затем поднял указательный палец: – Существование «Сенатора» сейчас, пожалуй, наша самая охраняемая тайна. Самая! Поэтому – нет. Пусть Владлен Николаевич работает в прежнем режиме. Не надо. Слишком… Слишком горячая информация. Можно обжечься.
Он упер пристальный взгляд в Минцева, и тому не оставалось ничего иного, кроме как согласно кивнуть.
– Что еще удалось накопать интересного с последней закладки? – спокойно продолжил Андропов.
– Кое-какую второстепенную в оперативном плане информацию дали фотопленки. – Жора достал отпечаток. – Вот, в области перфорации выявлены микроследы, оставленные лентопротяжным механизмом. На основании характерных признаков эксперты уверенно говорят о том, что съемка велась с использованием отечественной модели, входящей в семейство зеркальных фотоаппаратов «Зенит» последних восьми лет выпусков. А вот идентификацию использованного объектива по оптическим искажениям провести затруднительно. Это пересъемка, и почти наверняка с макрокольцами для увеличения масштаба, диафрагму же при этом закрывают для увеличения резкости. А с закрытой диафрагмой все объективы практически одинаковы – нет аберраций. На кадрах отсутствует и перспектива, поэтому искажений поля нерезкости тоже нет. В общем, из отечественных это может быть и «Индустар», и «Юпитер», и «Гелиос».
– Однако, – Минцев взмахнул рукой, подчеркивая важность, – более интересно другое. По мнению наших экспертов, из съемки в нелабораторных условиях и на неспециальную пленку выжато максимально возможное качество негативов. А вот это уже говорит о том, что работал или профессионал фотодела, или любитель высокого уровня. Как сказал один наш специалист: «На тысячу фотолюбителей с зеркалкой такой будет от силы один».
Жора замолчал, давая возможность оценить сказанное.
– Так… – Андропов хищно прищурился, глядя в угол кабинета. – Семьдесят пять тысяч человек в зоне «А» – это, грубо, двадцать пять тысяч семей. Из них «Зенит» будет от силы у тысячи, верно? На эту тысячу – хорошо, – вскинул он руки, делая щедрый допуск, – пусть будет не один, а пять способных на такую работу. Мы приблизились к «Сенатору» вплотную?