– Теперь понял, – медленно произнес Андропов. – Или удачно подобравшаяся группа, или… Или очень неприятный для нас вариант?
– Именно, – согласился Иванов. – Что это за монстр такой?
В кабинете повисла глухая тишина.
– Тем интереснее будет найти, – подвел итог Юрий Владимирович. – Так, Георгий?
– Так точно, товарищ председатель Комитета государственной безопасности! – браво отчеканил Минцев, вызвав на лице у Андропова слабый отблеск улыбки.
– Ну и как ловить-то монстра будем? – обратился он к Минцеву.
– Продолжать методично собирать сведения, шаг за шагом, это раз. Пройдемся по криптологам Ленинграда, их там от силы-то три десятка наберется… Сделаем партии фотопленки со специальной маркировкой по краям и попробуем по аналогии с чернилами выявить точки приобретения. Может быть, поиграем с вариантами проявителей в торговой сети. И ищем необычности в городе. Должен «Сенатор» где-то прорезаться.
Андропов подвигал челюстью, потом с оттенком недовольства уточнил:
– То есть ждем?
– Накапливаем данные, Юрий Владимирович, – мягко возразил Иванов. – Расставляем сигнальные ниточки. «Сенатор» их задевает, и это уже хорошо. Мы его оконтуриваем, и он постепенно проявляется. Такие операции быстро проходят только в случае грубой ошибки одной из сторон.
Андропов помолчал, озабоченно разглядывая свои кисти, словно пытаясь что-то на них прочесть. Потом встал и, сутулясь больше обычного, прогулялся по просторному кабинету.
– Борис, – как-то устало взглянул от окна на конфидента, – ты понимаешь, что если этот спутник, – подбородок его дернулся, словно указывая в какую-то ему одному известную точку, – действительно во вторник упадет в канадскую глушь… То все! Это будет значить только одно – нет за этим «Сенатором» ни хорошо поставленной резидентуры противника, ни кем-то у нас расчетливо сформированной группы подготовленных специалистов. Ничего этого нет, ты понимаешь? И остается только немыслимое, далеко за пределами обычного круга гипотез! – Андропов поддернул, поправляя, манжету, и ровным голосом закончил: – И я буду обязан проинформировать об этом Политбюро.
– Это не рано будет? – спросил, покосившись на Минцева, Иванов.
– Это будет поздно. – Андропов слегка дернул бровью, отметая невысказанное сомнение. – Но, к счастью, еще не слишком.
Иванов чуть слышно хмыкнул. Минцев закаменел.
Юрий Владимирович вернулся в кресло и долил себе из большого термоса, что стоял на краю стола, чая с лимонником. Принюхался к чашке, сделал глоток.
– Все просто, – вдруг усмехнулся он невесело и разъяснил, больше для Минцева: – Вопрос в реализации рекомендаций, что не относятся непосредственно к деятельности Комитета. Экономическая и политическая проблематика, поднимаемая «Сенатором»… Одно дело, когда я выхожу на Политбюро с предложениями от себя, в рамках своего понимания круга задач и способов их решения, и совсем другое дело, когда эти же предложения звучат из вот такого вот источника. Я вполне могу ошибаться, но цели мои прозрачны. А «Сенатор», напротив, с одной стороны, безошибочен. С другой стороны – преследует совершенно непонятные цели. Только ли он содействует СССР? Куда он нас направляет? Ради чего? Только ли нас? Не зря же и американцы в Ленинграде зашевелились… Значит, что-то прошло мимо нас? У него, может быть, и для США есть свои цели? Тогда чей он? Преследуя чьи цели, мы должны выполнять эти рекомендации? Наши или его?
Андропов опустил ладонь на стол, как бы ставя точку.
– И вот эти вопросы, товарищи, мне скоро будут задавать на Политбюро. А значит, нам надо найти на них ответы. И время не терпит. Нет у нас времени, судя по всему. Не осталось. Георгий, – он требовательно посмотрел Жоре в глаза, – считайте, что на календаре пятнадцатое июня сорок первого.
В голове у Минцева слегка зашумело, и волосы на спине встали дыбом.
– Вижу – поняли. – Взгляд Андропова был пронизывающим. – Ищите. Все ресурсы Комитета в вашем распоряжении. Землю ройте. Но осторожно. Нельзя спугнуть «Сенатора». И нельзя навести на него противника. Вот так вот, Георгий… – Он помолчал, а потом перевел разговор на другую тему: – Что с оперативной обстановкой в городе?