– Хех, а вы тонкий льстец, молодой человек. Молодой да ранний.
– Тонкий-тонкий, – подтвердил я многообещающе и покосился в сторону кухни. – Ем, а мама жалуется, как будто солитер помогает.
В трубке забулькал смех. Потом академик заговорил неожиданно серьезным голосом:
– Кстати, раз уж я до вас дозвонился… Мне не терпится задать один вопрос. Вот вы утверждаете, что использование более высоких степеней при решении вспомогательной задачи даст лучшую сходимость алгоритма на практических задачах. В целом как по мне, так это очень похоже на истину, но надо будет все же погонять в экспериментах для перепроверки. Но сразу возникает вопрос: вы-то как это смогли определить? У вас же опыта практического применения этих алгоритмов быть не может?
«Ну а что ты хотел? – мысленно поморщился я. – Он если и не гений, то подошел к этому очень близко. Видит на три метра вглубь под тем участком математики, на который я встал».
– Так красивее получается. – Я постарался наполнить голос уверенностью. – Тридцать четвертая формула тогда очень хороша становится.
– Да? – протянул озадаченно собеседник. – Хм… Вас определенно надо с Гельфандом свести.
– Страшно, – признался я полушепотом.
– Почему?
Я замялся, подбирая слова:
– Слышал, что характер у него… того… сложный…
– Поверьте, вот лично вам это никак не может угрожать, – взволнованно зачастил Канторович. – Израиль Моисеевич бывает порой излишне суров, это да… Но только к тем, кто не оправдал его надежд. И пусть даже планка его требовательности стоит в экстремально высоком положении, но вы-то явно проходите над ней. Впрочем, сразу оговорюсь, я пока не знаю его загруженности на ту неделю. Статью пошлю, а там – как отреагирует. Ну… Андрей, рад был телефонному знакомству. Жду тогда в гости. Звоните, как с датой определитесь и номером поезда. И запишите, пожалуйста, мой домашний телефон…
Я записал, и мы расшаркались, прощаясь.
Положил трубку и сделал глубокой выдох. Из мамы вырвался теперь уже громкий боевой клич, и она принялась радостно меня тискать, приговаривая умильно:
– Какой ты умный! Весь, весь в меня!
– Очень кушать хочется! – безнадежно подвывал я, взывая к ее совести, не сильно-то, впрочем, и вырываясь. Стыдно признаться, но эти незаслуженные похвалы почему-то были крайне приятны. Слушал бы и слушал.
Понедельник 13 февраля 1978 года, день
Ленинград, Большой дом
Жора толкнул дверь в комнату, что Блеер выделил для группы приданных в усиление местных оперативников. Со стула, торопливо одергивая пиджак, резво вскочил белобрысый парень. Совершенно замотавшийся Минцев с трудом вспомнил его имя и звание:
– Добрый день, Владимир, – улыбнулся, протягивая руку. – Как успехи? Что новенького накопали за прошлую неделю?
– Двадцать четыре свежих объекта, товарищ подполковник, – со сдержанной гордостью доложил тот и оживленно махнул в сторону висящей на стене карты города. – Вот как раз флажки закончил втыкать.
Жора прошел к развалу канцелярских папок, что еле умещались на сдвинутых к окну столах, и с трудом удержался от тяжелого вздоха.
Группу усиления использовали, разумеется, втемную: довели признаки искомого объекта, нарезали сектора, и теперь молодежь покрывала город петлями с азартом дорвавшихся до охоты спаниелей.
Все бы ничего, но быстро выяснилось, что под покровом повседневной обыденности в городе хватало странностей. Хватало настолько, что качественно проверить на возможную связь с «Сенатором» каждого выявленного не представлялось возможным. Поэтому Минцев еженедельно лично сортировал новый улов, формируя очередь на разработку.
Жора опустился на стул и устало махнул капитану рукой:
– Садись. Чайком богат?
– Конечно, – метнулся тот к тумбочке. – Вам покрепче?
– Совсем покрепче, – согласился Минцев и потер покрасневшие глаза.
– Сахар кончился, товарищ подполковник, – огорченно сказал оперативник. – Леденцы будете?
Минцев бросил в рот кисленькую «Взлетную», хлебнул горьковато-терпкого чая и с блаженством вытянул гудящие ноги.
– Ну, кого набрали в этот раз? – спросил благодушно.
– Как всегда: изобретатели, экстрасенсы-целители, пара интересных психов, крупный выигрыш в спортлото, ну и мелочовка всякая, по линии прочих странностей. – Владимир сделал какой-то неопределенный жест рукой.
Жора с хрустом раскусил леденец и собрался.
– Давай, погнали с первой зоны.
– Товарищ подполковник, если разыскиваемая группа имеет оперативную подготовку, то указания на конкретные районы города могут носить намеренно отвлекающий характер, – осторожно заметил капитан, и Минцев болезненно поморщился.