Он тяжело встал и незряче двинулся к выходу.
– Шурави, дипломат…
Вилиор тряхнул головой, приходя в себя. «Ты разведчик или кто? Поплыл, как на ринге после пропущенного удара. Соберись, твою мать!»
Взял дипломат и уточнил напоследок:
– Из Пешавара ничего интересного?
– Об этих самодовольных обезьянах, достойных лишь плевка в бороду? Которые способны только теребить четки и цитировать книгу, языка которой они даже не понимают? Не приведи аллах, если они когда-нибудь дорвутся до власти в Афганистане! – Глаза Амира зло блеснули. Потом он с видимым усилием взял себя в руки. – О том, что Хекматияр создал свою фракцию в «Хизб-и-Ислами» уже знаешь?
– Да, это слышал.
– Ну тогда больше ничего интересного. Кстати, как шурави думает, – пронзительный взгляд черных глаз, – Индира Ганди больше не сможет вернуться?
– Трудно определенно сказать… – протянул Осадчий.
– Я понимаю, – мягко сказал Амир. – Достаточно ощущения, ожидания. Шурави – мудрый человек, он чувствует, как течет время.
Осадчий отрешился от окружающего мира. Индира Ганди, значит… Ну да, у кабульских менял традиционно много интересов в Индии, понятно.
– Да. – Спустя некоторое время он решительно кивнул. – Да, я думаю, она вернется. Ее так просто не выбить. Не та женщина. Да и слишком разнородны силы тех, кто ее сместил. Они переругаются, и она может вернуться. Я так думаю.
Амир прикрыл глаза, принимая ответ.
К машине Вилиор вернулся, уже собравшись. Помогла привычка мысленно укладывать услышанное в донесение. Поэтому при виде стоящего у «Волги» знакомого афганца-контрразведчика лицо его даже не дрогнуло.
– Салям алейкум, Вилиор-ага, – поприветствовал тот радостно и с оттенком торжественности в голосе продолжил: – Его превосходительство Абдул Кадыр Нуристани приглашает вас в гости на беседу. Предлагаю воспользоваться моей машиной.
Осадчий посмотрел на стоящий чуть в стороне серебристый «мерседес», который опасливо, чтобы, не дай бог, не поцарапать, огибали даже верблюды. Таких машин на весь Кабул две: у министра внутренних дел и у начальника генерального штаба.
Интересно. Очень интересно. С чего бы это вдруг Нуристани решил впервые лично пообщаться с советским резидентом, да еще и прислал за ним свою машину?
– Володя, – Вилиор дошел до «Волги» и передал дипломат водителю, – я на встречу к министру внутренних дел съезжу, а ты возвращайся в посольство.
«Вот и хорошо, будут знать, где я. И вдвойне хорошо, что спецгруппу из Балашихи прислали, – выдернут, если что», – подумал он, глядя вслед отъехавшей машине.
На экстренное сообщение о массовом аресте «контактов» центр отреагировал молниеносно: следующим же рейсом «Аэрофлота» в Кабул прибыла группа из двадцати «геологов» с глазами волкодавов. При них – молодцеватый Эвальд Козлов в роли дядьки Черномора. Пока не с боевой задачей, просто посмотреть, послушать и установить цели для возможной работы.
«Но, черт побери, зачем я Нуристани понадобился?! Это же уровень посла». – Резидент с трудом удерживал на лице безмятежное выражение.
«Мерседес» величаво переехал по мосту на правый берег, свернул на запад и пошел в разгон. Мимо пронесся зоопарк, затем они проскочили поворот к советскому посольству, промелькнул большой, утопающий в деревьях университетский комплекс, и на перекрестке ушли чуть правее, на Кампани-роуд.
«Понятно. – Осадчий откинулся на спинку сиденья и отрешился от дороги. – К водохранилищу едем. Минут десять на подумать есть».
Северный берег курортного водохранилища Карга был любимым местом кабульской верхушки. Здесь, у редкой для страны большой водной глади, в окружении поросших соснами холмов, в особо охраняемой зоне жили сам Дауд, члены бывшей королевской династии и министры.
«Интересно. Даже не в министерство, а домой? Или… Или в личную тюрьму?! Нет-нет… Тогда бы взяли иначе, пока один был. Фу… Тьфу, придет же в голову такое! – Вилиор незаметно перевел дух, успокаиваясь. – Итак, Нуристани Неподкупный. Редкая птица для этой страны, белая ворона в местном МВД. Один из основных участников переворота семьдесят третьего, после которого сразу взлетел из майора в министры. Предан лично Дауду и ценится им за это. Входит в узкий круг его доверенных людей. Муллы его ненавидят чуть ли не больше, чем самого Дауда. Да, в Пешаваре будут на этой неделе хохотать: Нуристани, их злейший враг, рубит головы «Хальку», тоже злейшим их врагам…
Что ж ему надо именно от меня? Будет обвинять нас в соучастии? Да нет, для этого есть дипломаты.