– Дело в том, Абдул-ага, что у нас не одна внешняя разведка. – Осадчий со значением заглянул в темные глаза напротив. – И мы соревнуемся. И это максимум, что я могу вам сказать.
– О как… – протянул с завистью Нуристани. – Большая страна СССР, богатая. Я вас понял, шурави, это объясняет основное. И, да, сказанное останется между нами, обещаю. Думаю, к теме «взятых напрокат» афганцев мы с вами еще будем неоднократно возвращаться в спокойной рабочей обстановке. Пока же я хочу сказать следующее. Мы… – Он на миг запнулся, формулируя. – Мы крайне высоко оценили ту информацию по заговору «Халька», что поступила к нам из Москвы. Крайне. Вилиор-ага, я сейчас оставлю вас на несколько минут. Надеюсь, что наш разговор через короткое время продолжится в другом составе. Теперь наша очередь делать шаг навстречу.
Дверь за министром закрылось, и Осадчий смог отпустить с лица доброжелательную маску.
«Ох! Не может быть… А как иначе его понять? Центр слил заговор «Халька»? А как вообще о нем узнали, кто? Неужели соседи? У меня же данных не было. Атташат раскопал? Или Горелов и его военспецы? Они с офицерами-хальковцами больше всех работают. Черт, а я все прохлопал… Но… Нет, даже накопав, само ГРУ такое решение принять не могло. Не верю… Это политическое решение. А значит, Центр… – Мысли постепенно укорачивали свой бег, и Осадчий начал успокаиваться, оценивая открывшуюся картину в целом. – А красиво Центр сработал, да. «Хальк»… Да «Хальк» сам отринул наши рекомендации. Встали на путь экстремизма вопреки советам и требованиям Москвы. Поставили под угрозу не только себя, но и «Парчам», да и межгосударственные отношения. Это уже и не марксизм. Какой социализм в Афганистане! Это маоизм какой-то, «винтовка рождает власть». И правильно от них избавились. Зачем нам маоисты под боком!»
Предполагаемая схема игры постепенно выкристаллизовывалась под его мысленным взором. Судя по намекам и недомолвкам, Осадчий только что превратился в канал неформального политического общения между политическим руководством Афганистана и кем-то в Москве. Вот только кем?
Осадчий негромко вздохнул. Да, придется прыгать через голову непосредственных начальников и идти к председателю напрямик. Как резидент он имеет на это право. Неизвестна степень информированности его непосредственных руководителей о принятом центром решении. Но уж мимо Андропова это никак пройти не могло. А председатель разберется, как с этим каналом дальше работать.
За приоткрытым окном раздались приближающиеся звуки автомобильного мотора, потом хлопанье дверок. Осадчий подошел к простенку и аккуратно выглянул во двор. Из подъехавшего «мерседеса» выбралась необычайно высокая и узкоплечая фигура.
Ого! Перепутать невозможно. Это Наим Дауд, формально – министр иностранных дел. Неформально же двоюродный брат премьера – второй человек в государстве, голос сардара на закулисных переговорах с такими же, как он, доверенными лицами президентов и шейхов.
Осадчий вернулся в кресло и приосанился, ожидая. На уровень общения с людьми такого ранга он еще никогда не выходил.
Спустя пару минут дверь открылась, впуская дорогого гостя министра. Следом тенью зашел и сам Нуристани.
Наим неторопливо поздоровался, расселись.
«Циничен, мудр, в глазах усталость», – сформировал первое впечатление Осадчий.
– События последнего времени, – негромко, но веско начал Наим, обращаясь больше к столешнице, чем к советскому резиденту, – печальны для нашей страны. В то время как главный враг собирает силы в Пешаваре, между теми, кто пять лет назад свергал монархию, возникла смута. Наши сердца плачут… Мы понимаем, что и вам было непросто принять то решение. Но теперь, благодаря этому вашему шагу нам навстречу, мы сможем оставить за спиной все те шероховатости, что возникали между нашими странами в последнее время. Знаете, – он впервые прямо посмотрел в глаза Осадчему, – как говорят: если хочешь иметь друзей, будь другом. Вы поступили как наш друг. Мы это оценили. Теперь мы готовы к быстрому восстановлению наших отношений. Мы пойдем навстречу вашим пожеланиям и постепенно заметно уменьшим число западных специалистов, работающих на севере нашей страны. Мы готовы и впредь посылать курсантов на обучение в СССР. Также мы надеемся на дальнейшее расширение взаимовыгодного экономического сотрудничества между нашими странами и имеем в этой области конкретные предложения. Это все будет обсуждаться по обычным дипломатическим каналам. Однако есть некоторые вопросы, которые мы бы хотели прояснить через вас.